чай, что мне организовала дежурная медсестра. Мне было неловко беспокоить женщину, но она была пугающе решительна, и спорить я не стала.
Следуя за ней в палату мальчика, которого зовут Лео, как мне поведала женщина, я размышляла, как коварна судьба. Ребёнок, родившийся с серебряной ложкой во рту, взращённый в комфорте и благополучии, в один миг, как по взмаху волшебной палочки злого колдуна, стал сиротой. Никакие деньги мира не вернут ему семью. Его собственная жизнь продолжается только благодаря случайности. Сколько бы они искали донора, если бы судьба не столкнула нас с его дядей в клубе? Если бы пьяный клиент не пристал ко мне и не посеял бумажник? Если бы наручник не захлопнулся? Столько «если». Это казалось таким нереальным. Как чудо. Знаете, когда шанс всего на один процент, и он всё же выпадает!
В палате было темно, мальчик лежал укутанный лёгкой простынёй, но не спал, а смотрел в потолок. В кресле у стены уютно устроилась какая-то женщина. Вот она – точно уснула. Её очки съехали и журнал, который её усыпил, сполз с её коленей и покоился на полу рядом с квадратной сумкой с логотипом Dior. Дама была одета дорого и эта поза, развалившейся в кресле обычной женщины, спускала её с пьедестала величия до уровня простой смертной.
Медсестра аккуратно раскрыла створку двери палаты и я вошла.
Ребёнок перевёл взгляд на меня.
– Здравствуйте. – Тихий, но твёрдый голос. Наверно, я ошиблась, пареньку около девяти-десяти.
– Здравствуй. – Я приблизилась к его кровати. Волосы у мальчика были каштановые, как и у его дяди, а глаза небесно-голубые. Я удивилась его мужеству, Лео не плакал, не капризничал, а смотрел на меня очень серьёзно.
– Вы не доктор, – констатировал он, оглядев мой прикид. Н-да, надо было хоть чёрную подводку вокруг глаз смыть. Уверена, всё размазалось в чёрные болезненные круги под глазами.
– Я просто друг. – Попыталась приветливо улыбнуться.
– Дядин или бабушкин? – мальчик хотел сесть, и медсестра поспешила помочь ему, поправив подушку и нажав на пульте управления койкой наклон чуть-чуть повыше.
– Скорее твой. – Я подошла и протянула руку ему для пожатия.
– Мой? – он удивлённо моргнул и перевёл взгляд на дежурную, но пальцы мои обхватил. Я подумала, что жест привествия ему привычен, будто это не ребенок, а работник, вращающийся в бизнес среде уже не один год. Мальчик был определённо не по годам серьёзен.
– Эта добрая тётя дала тебе свою кровушку, чтобы помочь. – Ответила медсестра, улыбаясь мне восторженно. Я, конечно, не привыкла к таким взглядам, да и делала доброе дело без задней мысли, от чего стало неловко, ибо героем я себя совсем не считала.
Попыталась разрядить неловкость: – Ты сам молодец. Твой организм очень сильный, я просто немного помогла ему справиться. – Взяв ладонь мальчика в руку, я похлопала по ней второй рукой. – Теперь тебе нужно поскорее поправиться.
– Мои родители умерли. – Я почувствовала, что он сжимает мои пальцы, опустив взгляд на простынь.
– Мои тоже.
– Правда? –
