ищейка и следа не найдет.
– Спасибо, мам, – я шмыгнула носом, – но пусть лучше никто больше не умирает.
– Никто больше или один конкретный дракон? – уточнила мама проницательно.
– Один конкретный, – призналась нехотя.
Мама помрачнела. А мрачная черная ведьма – это зрелище не для слабонервных. Потому что не может черная колдунья злиться бездеятельно. Она начинает мерить комнату шагами, бормотать под нос проклятия, она буквально искрит неприятностями для всех окружающих. И сунуться к ней в такой момент может только отчаянный псих или супруг, которому уже ничего не страшно.
Поэтому папа, когда появился на пороге гостиной, бесстрашно спросил, в чем дело, и тут же уклонился от полетевшего в него темного заклятия, отразил сглаз и поймал за рукоять кинжал, который кинула в него черная ведьма, спуская пар.
– Мама настроена радикально, а я сегодня пацифистка, – коротко отозвалась я.
– Не ругайся так в доме! – строго пригрозил пальцем отец.
Хотя спустя полчаса он сам бранился. Да как! Даже фикус, который рос в горшке, покраснел. А призрак, высунувшийся из подвала, засиял алым так, что мог бы заменить собой фонарь.
Мама к этому времени уже успела успокоиться и смотрела на гнев супруга снисходительно. Лишь кивала в такт самым забористым ругательствам.
– Дорогой, ты понимаешь, что это значит? – наконец спросила мама, когда запал папы иссяк.
– Что нам нельзя по-тихому закопать этого ящера? – спросил отец.
– И это тоже. Но хуже то, что наша дочь, кажется, в него влюбилась! В стража порядка! И он знает, кто мы… А если доложит об этом начальству или просто проговорится, за нами вновь откроют охоту.
Папа сердито посмотрел на меня. Потом на маму. Еще раз на меня и веско произнес:
– Где мой парадный костюм?
Я побледнела. Обычно, когда отец надевал свой черный твидовый жакет и брюки, в столице случалось что-то масштабное и вопиюще беззаконное. Поэтому, когда папа спустился с лестницы в гостиную при полном параде (бабочка, из нагрудного кармана выглядывает край накрахмаленного носового платка, волосы зачесаны назад и смазаны воском), меня посетило нехорошее предчувствие.
В гробовом молчании отец дошел до входной двери и, открыв ее, обернулся на пороге со словами:
– Если противника нельзя убить, с ним нужно договориться.
– Именно поэтому под полой пиджака у тебя магомет? – уточнила я, глядя на чуть оттопыренную ткань.
– Переговоры бывают разными, – не смутился отец и закрыл за собой дверь.
– Пойду паковать чемоданы, – глядя на это все, произнесла мама. – Похоже, нам все же придется переезжать.
– Думаешь, папа не договорится?
– Зная Найтса, скорее, он очень хорошо договорится… А вот до перестрелки или подрыва
