спутник Процион В; звезды типа Ж, подобные Солнцу, и их гигантские родственники, как Капелла. Красные гиганты всех типов, от Альдебарана до Арктура, и их сверхгигантские двойники, как Бетельгейзе и Антарес… и их крошечные родственники – красные карлики, как Проксима Центавра и Волк 359.
Астрономы пришли в крайнее возбуждение. Результаты каждого полета триумфально подтверждали правильность того, что они знали о рождении и смерти звезд, и требовали коренного пересмотра того, что, как им казалось, они тоже знали, но на самом деле не знали. Хозяева Корпорации радовались значительно меньше. Конечно, хорошо раздвигать границы астрономической науки, но снимки двадцатого белого карлика выглядели точно так же, как снимки первого. Голодные миллиарды на Земле астрономическими фотографиями не накормишь. На орбите и так находилось уже несколько обсерваторий. И смотреть, как их результаты обесцениваются, тоже было неприятно.
Но даже Корпорация была довольна некоторыми данными, добытыми старателями.
Первая крупная научная премия была выплачена человеку по имени Чу Янгбо, и он мог бы не получить ее, если бы не прошел несколько элементарных научных курсов, прежде чем обнаружить, что даже диплом колледжа в эти дни не позволяет получить приличную работу в провинции Шэньси.
Когда корабль Чу вышел из стадии полета быстрее скорости света, Чу нетрудно было определить, какую цель установил пилот хичи.
В сущности, видны были три объекта. И очень странные. Ничего подобного первому из них Чу никогда не видел, даже на голограммах в своем астрономическом курсе. И ни один человек не видел, разве что в воображении. Объект неправильной формы – конусообразный столб света, и даже на экране от него болели глаза.
Больше всего это походило на луч прожектора в тумане. Когда Чу присмотрелся внимательнее и увеличил изображение, он увидел, что есть еще один такой луч, более слабый и туманный, уходящий в противоположном направлении. А в центре, откуда исходили оба луча, находился третий объект, такой маленький, что его почти не видно.
Чу увеличил изображение до максимума и разглядел, что в центре находится крошечная болезненного цвета звезда.
Для нормальной звезды она слишком мала. Чу потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он находится рядом с пульсаром.
И тут он вспомнил свой курс «Астрономия. 101-й урок». В середине двадцатого века Субрахманьян Чандрасекар рассчитал процесс рождения нейтронной звезды. Модель его была простой. Большая звезда, говорил Чандрасекар, тратит весь свой запас водородного топлива и коллапсирует. Внешнюю свою оболочку она сбрасывает как сверхновая. То, что остается, сжимается к центру почти со скоростью света, большая часть массы звезды оказывается спрессованной в объеме планеты, даже меньше, почти как несколько гор. Этот особый вид коллапса может происходить только с большими звездами, рассчитал Чандрасекар. Они должны составлять не менее 1,4 массы Солнца, и это
