схватить его обеими руками, чтобы тот не упал.
– Ох! Сердце моё! Вулф! Вулф! Ты… луны тебя подери, мастер подкрасться! – пытаясь придать цилиндру потерянное равновесие, прокряхтел мужчина, поворачиваясь к Вульфи всей своей белой задёргавшейся во все стороны бородой.
– Прошу прощения, Верховный Мастер, – склонил голову Галахад.
– Смотри у меня, шутник, – процедил Перлеглоз, разглаживая бороду. – Ты чего удумал мне кланяться? Ты видел, что творится со второй платформой? Ещё немного, и весь этот тысячелетний памятник, что б его, рухнет на твой дом под тяжестью этого безумного проекта Тайграда.
Он принялся расхаживать взад и вперёд, не унимаясь:
– О, луны! Я не понимаю, кого теперь слушают во Дворце («Интересно, сколько ему лет?» – поинтересовался внутренний голос. «Наверное, помладше…» – предположил другой. «Но не сильно», – отозвался третий. «Как же он пережил “ночь”?» – заскрипел их мрачный коллега) и пусть они все лучше провалятся под землю, если архитектурное бюро выдаст разрешение на этот самоубийственный бред! – закончил Великий Мастер и указал на Старый Квартал.
Вульфи, быстро опомнившись, посмотрел в ту сторону, куда были направлены палец Мастера и обзорный прибор. Вдали над крышами Старого Квартала, поднимавшегося над рынком и его, Вулфи, каналом, виднелись строительные леса и корабли Магистрата, подвозившие материалы на припаркованные возле лесов баржи. Но взволновал его странный дымок, тянувшийся спиральными завитками от большого рынка – на площади перед Колизеем возвели «позорище», и пришло время публичной порки перед праздником.
– Они собираются построить новый район на этой рухляди, – хмыкнул Верховный Мастер. – Знаешь, что он предложил, знаешь? Залить всё бетоном до основания! Ха! Ха!
Его борода, только что приведённая им в порядок, вновь взорвалась.
– Нет, ну что за безмозглые необразованные ублюдки! – возмущался Перлеглоз.
– Мне трудно давать оценку действиям Высшего Магистрата, это опасно для здоровья. Тем более, на это есть вы и ваша мудрость, – своевременно среагировал Вульфи, вновь склонив голову.
– Остришь, Вулф? – сощурил глаза Трокийя. – Опять вздумал мне кланяться. От твоего ехидства и этих формальных словечек меня передёргивает. Единственный! Единственный достойный человек отшучивается и прячется за казённым языком («Единственный достойный», – елейно повторил голос). Смотри, вот повышу тебя до старшего, а того и гляди до мастера сектора, м? Куда ты денешься? Придётся отвечать своей головой, – Верховный Мастер склониля к нему прищурившись: – Знаю. Мстишь мне за то, что я держу тебя в этом болоте?
– («Да!» – зло проговорил внутренний голос) Вы же знаете, что я… – начал было Вульфи, но Перлеглоз перебил его:
– Да знаю я, что ты скажешь. И будешь прав. Я похлопочу, похлопочу.
