что чудище солдатское, сдаёшься?… или же я сейчас одним ударом лишу её жизни!… – завопил колдун и для убедительности своих злодейских намерений взял меч у стоявшего рядом разбойника.
– Смотри, что я сейчас с ней сделаю!… – опять вскричал он и поднёс острое лезвие меча к белоснежной шее побледневшей от ужаса Алёны.
– Да что же ты делаешь-то!? Не смей её трогать!… отпусти ребёнка! Ведь у тебя же у самого дочь есть,… а если бы с ней также поступили?… – пытаясь урезонить его, в отчаянье закричал Огонёк.
– Какая такая дочь? Уж не Медея ли?! Дурачьё, ведь это же мною убиенного, братца Нефёда, честного купца, дочь! Я её и выдал за свою! Ха-ха,… да нам колдунам такая обманка только и нужна, а вы недотёпы и попадаетесь на эти уловки! Так что жалеть твою дочь Иван-солдат я не стану!… считаю до трёх и снесу ей голову!… – в ответ заявил колдун и взмахнул мечом.
– Всё хватит! Воля твоя! Хочешь, убей меня, хочешь в червяка преврати, но только Алёночку-доченьку отпусти! – окончательно перестав сопротивляться, воскликнул Огонёк. Охотнички тут же словно мухи облепили его и начали верёвками вязать.
– Отец! Так это ты мой отец?… да как такое, возможно? – услышав всё, выкрикнула Огоньку Алёна.
– Да, так и есть,… но не по своей вине я стал таким,… это всё он виноват,… он меня за службу мою честную в чудовище заколдовал,… чтоб я людей пугал да ему не мешал… – откликнулся Огонёк, глядя в родные глаза дочери.
– А ты и не знала?!… вот так веселье! Ха-ха-ха! Моя взяла! Быть твоему отцу червяком! – задрав к верху свою страшную кабанью голову, злобно излился диким хохотом колдун.
И вдруг в этот момент, едва он на секунду отвёл свой меч от Алёны, стрела, та самая выпущенная им заговорённая против колдовства стрела, пронзила его тело. Вмиг изогнувшись словно червь, нанизанный на крючок, он свалился у ног Алёнки и, дрожа всеми чреслами, как бесхребетный слизень, тут же стал превращаться в бурую пахнущую болотом массу.
– Никто не смеет угрожать моей невесте! – подняв над головой тот самый серебряный лук, стоя у выхода из пещеры, громогласно воскликнул Митяй. А это был именно он. И солнце, отражаясь в серебре его лука, хлестнула ярким блеском по глазам опешивших разбойничков. Так уж получилось что Митяй, очнувшись от колдовского зелья, и оставаясь в пещере незамеченным, сначала подобрал серебряный лук с заговорённой стрелой, а потом, улучив момент, выстрелил из него в злодея. И как раз вовремя.
Его выстрел был настолько меток и удачен, что стрела, попав в колдуна, пронзила его насквозь и лишила защитных колдовских чар, тут же превратив в ничтожество. Злодей растаял как туман, а вместе с ним ушли и его заклинания со злобными наветами. Алёнка и Митяй бросились на встречу друг к другу. А видевшие как их предводитель колдун растворился, охотнички – разбойнички, отойдя от обуявшего их оцепенения, мгновенно бросились врассыпную. Да так рьяно, что их после этого никто и никогда более не видел. Хотя ходили потом слухи, мол, перевоспитались
