о цели сам – ты не Савва Морозов. Будь строг, но справедлив, требователен, но внимателен, умей хвалить, но расставайся с теми, кто закончился, стух… Так, ладно, а че тут вообще сегодня происходит?
Сергей выхватил из круговорота тел Лизу и отвел в сторонку. Лиза – молодой продакт, из тех увлеченных зумеров, которые плевать хотели на текущий статус, красивое рабочее место, атмосферу в команде и прочие типичные пункты из опросников об уровне удовлетворенности. Всё, что ее волнует, – чтобы интересно было и бабки вовремя капали.
– Слуш, Лиз, чего все суетятся?
– Дядь Сереж, – она, как и многие в офисе, обожала так называть своего шефа. – У нас тест-драйв новой активности, Али перед отъездом концепты нарисовал, а мы на кубах и готовых паттернах вот собрали.
– Где-то я это слышал… Что вышло?
– Полный разъеб!
– Так, ну тихо-тихо.
– Сорян, – покраснела синеволосая Лиза. – Ну правда круто вышло. Пойдемте смотреть? Это недолго. Демка. Минут на десять.
– Ну давай попробуем. Опять покрасилась?
– А чо. Могу и вам мастера подогнать, – улыбнулась Лиза. Сергей убрал седеющую челку набок и пошел в просмотровую комнату.
На стульях четыре человека – все в шлемах. Еще трое стоят, смотрят на планшеты и одобрительно кивают. Ассистенты усадили Сергея на свободный пластиковый стул и пододвинули тележку с оборудованием. Помогать ему было не нужно – прекрасно знал, что делать. Сначала закрепил пульсометр на груди, потом надел тактильные перчатки и шлем, подтянул ремни, чтобы лучше зафиксировать его на голове. Закрепил на правом бедре небольшую металлическую пластинку с сенсорным экраном – ноу-хау их студии – для перемещений в виртуальном пространстве и работы с меню. Уточнил, как называется опыт, хмыкнул и запустил.
*
Вокруг темнота, даже чернота. Играет какая-то утробная наркоманская музыка без ритма и смысла. Из-под ног, прямо из черноты струится вверх поток красных крупных букв, полупрозрачных, немного светящихся. Из них складываются отдельные слова – больше похожие на абракадабру вроде «парафибия», «шиспатия», «мезома». Поток букв начинает редеть, отдельные буквы становятся крупнее, собираются в слово-заставку, слово-название этого опыта – «метаморфоз». Через пару секунд буквы начинают тускнеть, крупнеть и сливаться, стягиваться в единое полотно, менять цвет с красного на рыжий, потом белый, потом серый. Пропадают последние прорехи в полотне, оно начинает мерцать, приобретая то золотистые, то серебряные оттенки, пока наконец не превращается в подобие кривого зеркала, висящего прямо напротив наблюдателя.
Сергей подлетает к нему, коротко проведя пальцем по управляющей пластинке. Вместо отражения в нем живой вулкан густой черной пены, пена течет, пузырится, булькает. Сергей сдвигается вправо – черная каша, помедлив, плывет за ним. Сергей раздумывает немного и касается зеркала пальцем, давит, убирает палец. На поверхности остается неподвижный темно-серый отпечаток. Он касается зеркала в другом месте,
