поту. Мальчик плохо спал всю ночь, снова ворочался и беспокойно смял все одеяло под собой. Морок заботливо обнюхал его лицо, длинные усы защекотали детские щеки. Волх открыл глаза, обнаружив перед собой большой черный нос и широкий мощный подбородок. Теплое кошачье дыхание ласково накрывало лицо Волха, сродни материнскому. Похищенная память не давала ему покоя даже во сне, и едва открыв глаза, Волх тут же стремился найти ответы на все свои вопросы. Погладив кота по широкой голове, Волх потянулся в постели, уперевшись руками в кряхтящую деревянную спинку.
***
Когда-то давно, когда мир только зарождался из пыли и газа, Боги наблюдали за творением из своего царства. Время от времени они вмешивались своей божественной дланью в животворящие процессы и закручивали столбы космической пыли, сотворяя центры мироздания один за другим. Частицы пыли и газа сбивались в крошечные жемчужины, к ним прирастали другие, спаиваясь в единое целое. Круговорот закручивал гигантские кольца, образуя внутри гравитацию, давая начало новой жизни. Боги с удовольствием наблюдали за ростом сжимающейся массы новых тел и радуясь, когда процесс превращал обычную пыль и газ в живую слепящую звезду. Остатки пыли Боги направляли чуть по другой орбите и силой притяжения лепили из них планеты. Но без божественной длани то были лишь мертвые камни, холодные и пустые. Они наполняли их своей любовью, заставляя гигантские сердца издать первый удар. Удар, ознаменовавший рождение нового мира.
Но был среди Богов один удивительный, одаренный демиург. Он был самым молодым, самым любопытным и, как следствие, самым смелым из них. Он жаждал создать нечто уникальное, что будет отличаться от всех остальных. Тщеславие не чуждо и Богам. Он выбрал самую красивую и гладкую новорожденную планету, ласково согрел в своих ладонях и осторожно коснулся своим дыханием. Кусок камня, мгновение назад казавшийся мертвым, вдруг шевельнулся. Каменные горы и пустыни, словно тесто, проваливались и нарастали, формируя живой эмбрион. Этот эмбрион был напитан силой и жизнью демиурга, но в леденящем холоде космоса он сжимался и медленно погибал. Тогда молодой Бог выдохнул еще раз, и эмбриона коснулся мягкий, наполненный поток, накрывший планету, как икринку, тонкой защитной газовой оболочкой. Еще один глубокий вздох, и планета заснула под защитой тяжелой перины соленой воды. Океан, омывший ее, был нежен и ласков, обволакивал каждый изгиб и заполнял выемки. Демиург осторожно опустил ласковые руки, и новое небесное тело встало на свое место в системе новых планет. Остальные Боги лишь улыбнулись находчивости своего брата, и с любопытством наблюдали, как меняется эмбрион под толщей океана и превращается в нечто прекрасное.
Теперь сердце и душа планеты приняли очертания женщины, свернувшейся калачиком и сладко дремлющей в уюте и тишине воды. Так она проспала много тысячелетий.
Волны, вздымающиеся на водной глади, были велики, их горбатые
