в ближайшую из них, стоящую метрах в пяти от меня. Жёлто-рыжие волосы, опускающиеся чуть ниже груди, с лёгкими завитушками, и глаза тоже как будто золотые. Смотрит на людей, словно глазами пронзает каждого. На вид ей около тридцати. Комбинезон закрывает шею, всё тело, кроме кистей рук, и срастается с кроссовками. Может, это скафандр?
– О, наш буддист, кажись, запал на одну из этих.
– Давай, скажи ей что-то! – провоцирует баба Нюра. – Я же вижу, понравилась она тебе. Ну и что, что инопланетянка. Она как рукой махнула. Гляди, как грудки трясутся, значит, и пися есть…
– Действуй, Казанова! – и баба Вера туда же. – Всё равно терять нечего. Нас на убой везут, я точно знаю. Засади ей как следует! Отомсти за всё человечество!
И мы дружно расхохотались. Позитив хоть и пошлый, но он нам помогает сохранить спокойствие. Кстати, на удивление, люди ведут себя спокойно, как будто мы в автобусе, а не на космическом корабле пришельцев. Действительно, что терять? Вопросов накопилось много, а ещё про напитки и про туалет, а главное, сколько продлится полёт и т. д.
Она стоит одна, всматривается в окружающих людей. Подхожу, думаю, как завести разговор. С какого слова начать. Она поворачивается ко мне и заговаривает первая, приятным сладким голоском:
– Я знаю тебя.
Меня застают врасплох этой фразой, и я останавливаюсь. Значит, она не только понимает русский, но и говорит на нём без акцента. Она на мгновение улыбается.
– А можно вас спросить? Вы же понимаете меня. Где мы?
– Третий системный корабль, зал ожидания.
– Третий, – проговориваю я, позабыв о своих вопросах. – А их сколько всего?
– Сто восемь.
– А где же остальные люди?
– Они попали в буфер обмена.
– Почему мы оказались в этом помещении, а не попали в общий буфер обмена? – краткие точные ответы начинают внутренне бесить, но виду не показываю.
– Потому что вы очень медленно входили в квантовый преобразователь, поэтому сработала защита и включился точечный переход. Скажите бабушкам, что места всем хватит, пусть не переживают. Через двадцать минут мы сойдём с орбиты, и всех разместят по своим комнатам. Полёт продлится сутки по земному времени. И передайте, мы не кушаем людей.
Она поворачивается к следующему подходившему человеку, давая понять, что разговор со мной окончен. А я, как дурак, стою, заворожённый её голосом и красотой. Красотой её губ, красотой её умных глаз, ушки-брови-носик, и вот она отвернулась.
«Какая же ты красивая», – думаю я, и, возможно, мне показалось, но уголок её губ слегка поднялся.
Подошедший мужчина расспрашивает её на непонятном мне языке, а она ему отвечает. Какая молодец, несколькими земными языками владеет. Я разворачиваюсь и иду успокаивать бабушек.
– Что, отшила? Кришнаиты нынче не в моде? Да ты не парься, гляди, Нюр, какую он губу надул!
– Да если
