какое-то неуловимое изменение в атмосфере вокруг меня. Воздух будто разгоняется, а по спине ползет неприятный холодок. Озираюсь в поисках источника дискомфорта и дергаюсь, будто меня ударили, когда взгляд упирается в пеструю толпу в модных горнолыжных костюмах.
В самом центре различаю пугающе знакомый профиль.
Волевой подбородок, прямой нос, пухлые губы, которые просто не должны быть у мужчины, густые брови и копна черных непослушных волос с каплями растаявших снежинок – идеальная картинка физического совершенства, от которой у меня на затылке волосы становятся дыбом.
Даниил Благов небрежно обнимает за плечи миниатюрную брюнетку. Судорожно сглатываю набежавшую слюну, но, как мазохист, не могу отвести глаз от этой пары. Девчонка красивая. Свежее лицо, длинные черные волосы, совсем немного макияжа. Жгуче хороша. Стоит ко мне вполоборота и ловит каждое слово своего спутника.
Благов подается вперед и что-то шепчет ей на ушко, отчего губы брюнетки изгибаются в томной усмешке, а потом вдруг поворачивает голову и смотрит прямо на меня своим дьявольским синим взглядом, в котором я отчетливо читаю вызов.
– Мирослава Владиславовна, – настойчивый голос портье выводит меня из транса. Я поспешно отвожу глаза от высокой фигуры в центре зала и в замешательстве смотрю на человека, который протягивает мне паспорт. – Дополнительный ключ от номера и ваши документы. Приятного отдыха.
– А, спасибо, – смущенно бормочу я, дрожащими пальцами забирая карту и паспорт со стойки.
Компания в центре зала взрывается громким смехом. Ключ выскальзывает из моих пальцев и падает у ног. Опускаюсь на корточки, чувствуя на себе пристальный взгляд, от которого мне отчаянно хочется спрятаться.
Соберись, Громова!
Крепко сжимаю пластиковый ключ в руке и планирую устроить Благову тотальный игнор, но в этот миг передо мной откуда ни возьмись появляется Сашка.
– Ты чего как привидение? – с беспокойством спрашивает он, прикасаясь к моей щеке кончиками теплых пальцев.
– Наверное, давление в горах. – Детский лепет, я знаю, но в этот миг это единственное объяснение, на которое способен мой онемевший от шока мозг.
– Пойдем, тебе надо прилечь, – заботливо говорит мой парень. – Ты давно ела?
Я не голодна. Я точно знаю. В шереметьевской кофейне я слопала огромный сэндвич с индейкой и черничный маффин, но хватаюсь за этот предлог, как за спасительную соломинку, чтобы Сашка не углублялся в причины моего идиотского поведения. Не могу же я сказать ему, что мне стало дурно от пронзительного взгляда совершенно чужого мне мужика, которого я вижу второй раз в жизни.
Сашка тянется ко мне всем телом и прижимает к себе. Я кладу голову ему на плечо и послушно следую к лифту. Он что-то говорит, но я глуха к его словам. Чувствую покалывание в районе лопаток и точно знаю, что Благов смотрит. Мечтаю быть выше этого безумства, но сдаюсь почти сразу: оборачиваюсь через плечо и натыкаюсь
