мнений: её – правильное и все остальные – не правильные. И переспорить или убедить её в чём-то просто невозможно, даже папа не выдержал, спустя двадцать четыре года сбежал. Правда, ушёл не просто, потому что захотел, а встретил другую женщину, и решил испытать счастье второй раз.
Маму, судя по её жизненной философии, его уход никак не задел, она с большой радостью сама собирала ему сумки.
Глава 7
Укладываю Матвея в кроватку, бедненький, совсем умаялся. Мама ждёт на кухне, зачем вообще она приехала? Снова трепать мне нервы? Или может у неё деньги закончились? У нас отвратительные отношения, сейчас мы поддерживаем нейтралитет, но опять же, он только благодаря моему ангельскому терпению.
– У тебя холодильник пустой, ты чем вообще питаешься? – хлопает дверцей холодильника, при этом доедая мои котлеты с макаронами.
– Все, что нужно у меня есть, не волнуйся, – сглаживаем углы Ира, терпим, это же мама.
– Да я и не волнуюсь, я, между прочим, в гости приехала, а ты ничем не угощаешь, я разве этому тебя учила? – недовольно качает головой.
– Мам, если честно, у меня сейчас в жизни не самый радужный период, и мне не до этого.
– А до чего тебе вообще, а? И те проблемы, о которых ты говоришь, виновата только ты сама. Сейчас бы работала, может нашла бы мужика побогаче, а так, осталась одна с ребенком на руках. Кому ты теперь будешь нужна со своим хвостом? – здорово, Матвей у неё уже хвост.
– Мам, ничего, что ты о своём родном внуке говоришь? И в чём я виновата? В том, что поверила не тому мужчине? – повышаю голос.
– Нужно было делать аборт. Нет ребёнка, нет проблем. Сейчас бы жила богатой, сытой жизнью. Посмотри на себя, в холодильнике мамай прошёл, когда в последний раз ты была в салоне красоты? Каждый рубль считаешь. Смотреть противно, – жёсткие слова бьют не хуже пощечин.
– Никто не заставляет тебя смотреть, – ладно, когда она обо мне хрень всякую говорит, я за свои двадцать пять лет уже привыкла, но ребёнка своего я трогать не позволю. – Что ты за человек такой вообще, я поражаюсь, как ты можешь так говорить о родном, единственном внуке.
– Ты могла бы ещё десяток нарожать, было бы от кого. Нужно, Ира, голову включать хоть иногда. Мечтательница хренова.
– А я и включаю голову, если ты не заметила. Я несу ответственность за всё, что я делаю. При этом, ни у кого не прошу помощи. Хотя ты на пенсии, не работаешь, могла бы приехать посидеть с Матвеем. Или переехать ко мне, свою квартиру бы сдавала. Ты бы занималась ребёнком, а я бы смогла выйти на работу. Но нет, зачем помогать родной и единственной дочери, мои проблемы это ведь только мои проблемы.
– Совершенно, верно, хоть это ты усвоила, Ира. Я не намерена остаток жизни сидеть с твоим ребёнком. У меня три кошки, мне есть чем заняться.
Прикрываю глаза, обида, меня накрывает волной дичайшей обиды. Ну почему у меня такие родители? Почему у меня вот такая мама?
Я всю жизнь старалась быть хорошей дочерью для неё, сначала в школе училась на одни пятерки, правда
