который настолько сливался с древней каменной кладкой, что я его не заметила. В каменной стене притаилась спрятанная маленькая полукруглая дверь, которую Рейчел придержала открытой; нам пришлось пригнуться, чтобы войти.
– В обычное время вы будете входить через переднюю дверь, но так, как сейчас, интереснее, – пояснил Патрик, остановившись у меня за спиной. – Чем дольше вы здесь пробудете, тем больше обнаружите скрытых проходов и укромных уголков.
По другую сторону двери открывался внутренний дворик, изобиловавший розовыми и белыми цветами, нежными кистями серебристого шалфея. Это был один из зеленых уголков музея, обрамленный галереями-клуатрами, в честь которых он и был назван[12]. Здесь царила тишина, которую, казалось, уважали даже насекомые; единственным звуком было тихое жужжание и случайное постукивание наших подошв по известняковому полу. Мне хотелось остановиться и рассмотреть растения, переливающиеся через бортики горшков и клумб, протянуть руку и коснуться каменных стен, опоясывающих пространство, ощутить пальцами реальность этого мира, который выглядел как сон. Мне хотелось закрыть глаза и вдыхать смесь ароматов лаванды и тимьяна, пока она не вытеснит запах кабинета Мишель де Форте, но Рейчел и Патрик уже шли дальше.
– Обычно, – сказала Рейчел, – любой квадратный средневековый сад, окруженный крытыми проходами, как этот, назывался клуатром. Это клуатр Кукса́, названный в честь бенедиктинского монастыря Сен-Мишель-де-Кукса в Пиренеях. Первоначальная планировка сада была создана в восемьсот семьдесят восьмом году от Рождества Христова, и когда были построены клуатры, строители в Нью-Йорке сохранили первоначальную ориентацию на север. У нас есть еще три подобных сада.
Галерею обрамляли мраморные колонны, увенчанные резными капителями, на которых были изображены орлы, расправляющие крылья, львы, присевшие на корточки, и даже русалка, держащая свой хвост. В сводчатых арках между колоннами, за каменным парапетом, стояли горшки с перистыми деревцами. И несмотря на то, что я видела множество фотографий средневековых соборов, я не была готова к ошеломляющим масштабам Клойстерса, к искусной резьбе, к тому, сколько изваянных и нарисованных глаз смотрели на меня, к тому, как камень сохраняет прохладу в саду. Это был целый удивительный мир, который неизменно преподносил сюрпризы, независимо от того, сколько времени ты был с ним знаком.
Я последовала за Рейчел и Патриком через двери в конце клуатра в сам музей. Это помещение представляло собой потрясающий мир средневековья в миниатюре: потолок пересекали деревянные балки тринадцатого века, в стены были вделаны массивные витражи. Ящики, полные золотых изделий, сверкали драгоценными камнями – кроваво-красными рубинами и сапфирами, темными, как море в безлунную ночь. Мое внимание привлекла эмалевая миниатюра – ее цвета были яркими, несмотря на возраст; я изучала ее сквозь витрину, касаясь пальцами края стекла. Я всегда полагала,
Название «Клойстерс» происходит от слова cloister – «крытая галерея», которое по-французски читается как «клуатр»; также с английского cloister переводится как «монастырь», а cloisters – как «затворники», «отшельники».
