Но спиртных напитков в чистом виде в баре не было. Были только коктейли, и еще был кофе. Нет не растворимое кофе без вкуса, который был большим дефицитом, но от этого не был вкуснее. А кофе, которое барменша сварила, как я описал выше, в кофе-машине. И это был первый сваренный кофе, который я выпил. Следом последовал и первый винный коктейль. Пока я пил кофе и коктейль теплоход уже вышел в открытое море. Я пошел в свою каюту и… заблудился. Я не мог найти дорогу в многочисленных коридорчиках и трапах судна. И только случайно встретив стюарда, я добрался до своей каюты. Она уже была заселена. Моими соседями оказались: майор с женой, они возвращались из отпуска, и «старлей», возвращавшийся в часть из командировки. Мы быстро познакомились, и они мне стали дружно рассказывать про прелести и трудности жизни на Курилах.
После обеда, мои соседи пошли в каюту спать, а я поднялся на самую верхнюю палубу. Посмотрел вокруг и увидел только океан до самой линии горизонта. И второй раз после самолета, я подумал о необычайной красоте, притягательности и бесконечности вокруг меня. Это был Тихий океан, противоположность небесной синеве, он был скорее серо-бурого цвета, волны добавляли ему еще большей уверенности, в своей силе перед любым судном, а тем более человеком. И если теоретически, во время крушения воздушного судна, пассажиров можно спасти при помощи парашютов, то при крушении теплохода, надежды спастись не было, внизу была вода, вода, вода. Для теплоходов, как и для самолетов, тоже существовала навигация и маршруты, по которым они должны были следовать. Поэтому встретить в непосредственной близости другой теплоход было невозможно. Зато очень редко, я видел за все три года хождения на теплоходе, всего один раз – дельфинов. Да, именно хождения. Моряки сильно обижаются, если употребляют слово «плавает», обязательно они ответят:
– Плавает только дерьмо в проруби.
Про путешествие на теплоходе можно было бы писать отдельный рассказ. Спустя двое суток наш теплоход бросил якорь в двух милях от п. Рыбачий на острове Итуруп.
Итуруп – самый комфортный дом для вулканов. Их на острове 20 штук, причем 9 из них действующие. Богдан Хмельницкий хоть и не самый высокий, но, определенно, самый известный. Он – царь среди Итурупских вулканов. Этот молчаливый наблюдатель виден почти из любой точки острова. Но… в ясную солнечную погоду. Местами на его зеленой шевелюре проглядывают седые прожилки: на Хмельницком, уютно укутавшись в складки, ранним летом все еще лежит снег.
Я с вещами стоял на палубе и думал, каким образом можно попасть на сушу. Ситуация решилась быстро. К нам с правого борта подошел плашкоут. Это такая баржа, оборудованная лавочками, которые находились внутри помещения сбитого из фанеры. К теплоходу баржу подводил буксир. На палубу плашкоута опускался трап и по нему пассажиры спускались, предварительно пройдя обязательный пограничный контроль.
На берегу представителей разных частей ждали автомобили. Как правило, это были «Уралы» или «Зилы», ГТСМ
