Многолетняя сильная засуха обрушилась на всю империю. Нет нигде от неё спасения. Мы везли воду в город, но на нас напали. Вода для многих крестьян стала ценнее золота, и некоторые стали этим пользоваться.
Я смотрел на принцессу и внимал её речам. Она выглядела печально, и её действительно волновала судьба империи. Её тело мне казалось таким стройным под моими руками. Таким легким. Я свободно мог манипулировать им одной лишь рукой. Я перевел взгляд на её руки. Это не была стройность, это была худоба. Неужели такая сильная засуха наступила, что голодать начала и имперская семья со своей свитой? Словно ловя ход моих мыслей, принцесса продолжила:
– Высохло много земель. Весной идут страшные пожары, дичь уходит из леса, реки мельчают и усыхают. Мы не можем собрать урожай. Народ голодает, а я не могу смотреть, как он страдает, понимаете? – её наполненный грустью и скорбью взор обратился ко мне. Казалось, она смотрела не в глаза, а в самую душу. Её яркие зелёные очи, обрамлённые пушистыми золотыми ресницами, были наполнены слезами. – Нам не хватает дождей. Многие из знати устроили пир во время чумы и наживаются на своих людях. Даже Цветущая Долина и та вся увяла.
Вымолвила она словно на одном дыхании и снова стала смотреть на усыхающий мир. Её плечи дрожали, хотя на улице была неистовая жара. По моей спине катились капли пота, а на лице быстро и противно высыхала кровь врагов. Она, как мерзкое клейкое одеяние, липла ко мне и раздражала кожу. Принцессе в кожаном плаще было не лучше.
Мы ехали медленно и вскоре нас нагнал караван. Раздосадованный юнец в позолоченных доспехах поравнялся со мной. К его лошади был привязан ещё один конь с очень короткой гривой, с женским седлом и достаточно красивой сбруей.
– Принцесса Мира, ваша лошадь. – доложил он.
Не останавливая хода, я продолжал смотреть строго вперед. Самой же принцессе я не давал лишней попытки перебраться на своего коня. Мне не хотелось, чтобы она покидала меня, особенно сейчас, когда не всем ещё ясно, кто я есть.
– Солдат, – подчеркнул я его положение, – доложите о потерях. – мой голос был ровен, а слова звучали четко в приказном тоне.
Но сопляк решил меня проигнорировать. Я хотел было уже начать говорить с ним по-другому, но вмешалась принцесса
– Христофор, к тебе обратился герцог Грозового Придела, ты обязан ответить. С тебя сняли все полномочия, пока мы не прибудем к замку герцога Цветущих Долин. Потом, отдохнувши, там всё решим. – тихо проговорила она, косясь на меня исподлобья. Словно вопрошая, правильно ли она все говорит.
– Моя принцесса, я не совсем понимаю, о чем вы. Грозовые Приделы почти три сотни лет в омуте. Туда никто не входил и оттуда никто не выходил. Сам же их герцог Темпастес давно пропал в забытие. – равнодушным тоном сказал юноша. У меня создавалось впечатление будто он меня испытывает или бросает мне вызов.
«Триста лет…» – эхом пронеслось у меня в голове. Целых триста
