ой издательской системе Ridero
1 глава
Поздней весной, в один из солнечных погожих дней свисток паровоза разбудил округу своим весёлым свистом. Пар валил из-под колёс и из трубы, перрон и вокзал заполнился запахом угля и пара.
У окна в удобном купе сидел маленький мальчик Корхи рядом со своей мамой Кархи и папой Курхи. Вы наверное спросите, что это за странные имена? Ничуть не странные для порядочной семьи среднестатистических крокодилов. Да-да! Именно крокодилов.
В этот прекрасный день, убегая от суматохи и жары в городе, семья ехала на ранчо к бабушке Кархузе. А там их ждала дикая природа, прекрасные реки и заливы, полные рыбы. Но для Корхи эта поездка была важнее и приятнее всех. Ведь он ехал туда не на выходные, как мама и папа, а на всё лето. Он уже представлял, как бабушка нажарит ему вкусных котлет и сделает шипящий кактусовый лимонад… как он в саду сможет лежать в бабушкином бассейне, отмахиваясь от мух веером, сделанным из пальмовых листьев.
Пока Корхи размышлял о предстоящем наслаждении, он не замечал, как остановки летели за остановками и уже показались знакомые пейзажи бабушкиного ранчо. Он удивил всех, вдруг воскликнув: «Урррра! Мы приехали!» Этим он разбудил задремавших родителей. А в соседнем купе даже жираф свалился со второго этажа, но не весь: голова и его длинная шея остались лежать на верхних полках… Курицы успели увернуться от падающих ног жирафа, но из-за такого резкого звука и стремительных событий каждая снесла по два яйца…
Чтобы не слушать много жалоб на этакого громкого крокодилёнка, семья как можно скорее собрала вещи и вышла в тамбур, ожидая остановки поезда уже у самых дверей. Проводница выглянула в окно, открыла дверь в вагон и, протерев поручни, сказала, что можно выходить. Но Корхи эту команду услышал как «можно вылетать» или «можно выпрыгивать», что он, собственно, и сделал. Какая-то неведомая радость, а с ней и сила наполняла всю его внутренность! Хотелось петь, плясать, скакать, кричать, шутить и всё это делать одновременно, ведь на перроне стояла бабушка Кархуза в своём самом нарядном платье и фартуке! Вы спросите: «Почему в фартуке?» Как это бывает у пожилых крокодилиц, перед выходом из дома бабушка торопилась допечь свои лучшие пирожки и в спешке совсем забыла снять этот фартук. Но я вам скажу: этот фартук, платье и сама бабушка Кархуза своим видом на перроне создавали такой уют и тепло, что, ещё даже не находясь дома у любимой бабули, Корхи ощутил себя очень хорошо, так, как будто этот перрон и был ранчо – бабушкиным домом…
Бабуля обняла своего внука, прибежавшего к ней первым, потом поцеловала и обняла всех остальных, утирая слёзы радости со своих глаз. Вместе, в обнимку, все дошли до машины, на которой приехала бабушка. Это был старенький пикап, который, как и бабушка, был не молод, но очень уютен, потому что был таким же родным, как дом бабули…
А на ранчо всех ждал пышный обед: прекрасные угощения были такими вкусными и сытными! После обеда все пошли на большую веранду и улеглись в гамаки, чтобы в тени переждать знойное время дня. Корхи быстро уснул, ведь он пережил так много эмоций и потратил немало сил, пока тащил свой чемоданчик с любимыми игрушками. Ему снились и поезда, которые, как ракета, прорезают время и пространство и быстрее секунды доезжают до бабушки, и жирафы, ездящие только в отдельных вагонах, и курицы, которые постоянно скакали и несли яйца… Он проснулся от того, что кто-то хлопнул дверью. Это папа неосторожно закрыл дверь на веранду, когда пошёл чистить зубы. Оказалось, что Корхи проспал вечер и всю ночь до утра.
2 глава
Воскресное утро озарилось ярким солнцем, луч которого, проходя сквозь шторы, неотвязно мешал Корхи доглядеть такой интересный сон про жирафов. И как он ни крутился в гамаке после пробуждения от звука двери, сон никак не мог набрать свою силу. Только Корхи начинал видеть поезд, вагоны, куриц и жирафов, как какой-то яркий фонарь на перроне или фонарик проводницы светил так ярко в глаза, что Корхи приходилось ворочаться, крутиться и отворачиваться в своём гамаке. Сон уходил, и начинался снова, и опять прерывался… Корхи надоело валяться в гамаке, и он решил вставать. Тем более, что сквозь яркий свет на перроне во сне всё сильнее пахло блинами… Это бабушка уже заканчивала приготовление завтрака. Корхи решил вставать с гамака именно тогда, когда проводница во сне Корхи, светя ему фонариком в лицо, крикнула: «Внучок, вставай, пора завтракать!»
Корхи потянулся в гамаке и, вытянув ноги, неохотно свесил их на пол и тут же почувствовал, что его ступни обхватило каким-то невероятно уютным теплом, которого порой так хочется по утрам, когда не знаешь, как вылезти из-под одеяла. Это были домашние тапочки, связанные бабушкой и так удачно поставленные на полу под гамаком Корхи, что он, не глядя, попал в них своими ногами. Просидев некоторое время в гамаке и опять услышав те же
