пожал плечами.
– Ты ведь уже заметила, что я не кашляю. – занервничав, от начатой темы, парень кашлянул в кулак. – То, что со мной происходит неизвестно людям. Даже колдуны разводят руками.
Ифрит пару раз хрюкнула смеясь над словами юноши:
– Будто человеческие колдуны много знают о магии.
– Наши великие волшебники путешествовали далеко за пределы человеческих земель и видели много такого, что расширяет горизонты стандартного человеческого образования.
– Ой, не смеши мои рога.
– А они у тебя есть? – не смог удержаться Натаниэль. Он уже несколько раз использовал момент, когда ифрит к нему приближалась, чтобы разглядеть хотя бы маленький намек на эти образования.
Некрис зашипела.
– Ну прости. – потупился Натаниэль, закрывая нос рукой. Перчатка все меньше справлялась, постепенно впитывая благовония болот. – Просто я никогда не видел инферналов.
– Людским колдунам нет доступа к настоящим тайнам Эльвантира. – поколебавшись, но вполне приняв извинения сына губернатора, продолжила Некрис. – Но как так получается, что ты подхватил то, чего нет в человеческом мире? Часто ты покидаешь Пять Озер?
Натаниэль нервно хихикнул:
– Сейчас впервые.
– Как я и думала. – будто между делом, совсем не удивившись, заметила Некрис. – Тогда вопрос остается в силе.
– Мне главное избавиться от этого.
– Избавишься. Феникс осечек не допускает. – Некрис улыбнулась сама себе.
Далее путники продолжили путешествие в тишине. Медлительность юного лорда вынудили Некрис уйти вперед и указывать путь, где ноги опирались пусть и в мягкую, но все же устойчивую землю.
Несмотря на отсутствие разговоров, звуков вокруг хватало. Достаточно было чавканья и бульканья болот. Лес редел и все больше становился похожим на пустынную трясину – эпицентр насыщенного запаха, от которого уже не пытался спастись Натаниэль. Надушенные перчатки, шарф и даже его волосы глубоко впитали аромат болот. Юноша лишь хотел верить, что хорошая горячая ванна с маслами вытравит эту вонь из его тела. Одежду он уже мысленно приказал сжечь на заднем дворе подальше от дома.
Несмотря на естественные звуки болот, помимо них из разных мест доносились крики неведомых зверей. Некоторые кричали так, будто возмущались какой-то жизненной несправедливостью, другие ревели словно вдова, потерявшая последнего сына. Но что больше всего смущало юношу – так это едва различимые звуки челюстей, разрывающих добычу, а затем сочное чавканье. Конечно, это могли быть происки разыгравшегося воображения, но по мере того как солнце близилось к закату, болото все больше оживало. Тут и там мелькали световые зеленоваты огни. Деревья почти полностью остались позади, теперь странников окружали только дохлые болезненно извивающиеся стволы без намека на листву. По земле стелился все более плотный туман.
Натаниэль понимал, что потеряй
