за ее спиной вошел в мастерскую.
– Что, испугалась? – спросила Муоми.
– Ничуть, – мотая головой, солгала Мейлисса.
– То, что тебе нужно, при мне. – Муоми поставила на рабочую скамью перед нею сине-белый пузырек.
Мейлисса вынула пробковую затычку с округлой головкой и принюхалась к содержимому.
– Дрянь какая-то.
– Конечно, дрянь. Это же яд в своем роде. Ты его заглоти весь залпом – и тебе от него сделается только дурно, а ребенка он убьет.
Мейлисса дрожащими пальцами закрыла пробку.
– Спасибо тебе.
– Ко мне это не имеет никакого отношения, – ответила Муоми, прежде чем уйти.
Глава 13
Кызляр-агасы проснулся от пронзительных женских криков. Решил поначалу, что кому-то из новеньких снится кошмар, – такое случалось. Но, проснувшись окончательно, понял, что дело там посерьезнее кошмара соплячки. Доводилось ему слышать подобные крики – из пыточной камеры. Он скинул ноги с топчана и нашарил деревянные сабо.
Судя по длине свечи, поспать ему дали не дольше часа. Прихватив свечу, он, как был, в ночной сорочке, поспешил в коридор.
Крики доносились из девичьей ночлежки этажом выше. Прихватив двух стражей, кызляр-агасы ринулся наверх.
Там он обнаружил катающуюся по полу в корчах и впивающуюся ногтями в некрашеные доски нагую Мейлиссу. От очередного спазма её скрутило в клубок и вырвало. Всё вокруг, включая постель и лицо ее, было замызгано кровью и рвотой. На губах несчастной пузырилась розовая пена.
Вокруг нее столпились бледные от ужаса девушки. При очередном рвотном позыве они с визгом отпрянули, будто боясь, что Мейлисса их этим заразит, но на этот раз она лишь разинула рот и выпучила мутные глаза, как рыба на воздухе, однако исторгла при этом из себя воистину нечеловеческие звуки. Затем, судорожно втянув в себя воздух, снова схватилась за живот, скорчилась и возопила.
Стражи попытались было поднять ее с пола, но она яростно отбрыкнулась. Подняв глаза, страдалица уставилась на кызляр-агу и обнажила зубы в улыбке сродни оскалу бешеной собаки. Кто-то тихо подошел сзади и встал у него прямо за плечом. Обернувшись, он увидел Хюррем.
Мейлисса указала на нее и попыталась что-то произнести, но захлебнулась кровью раньше, чем сумела вымолвить хоть слово.
Охотничьи собаки подняли куропатку из ее гнездовья в полыни. Та взмыла из укрытия, отчаянно хлопая короткими крылышками. Ибрагим со смехом поднял левую руку в тяжелой кожаной перчатке. Сокол-сапсан его трепетал от возбуждения.
Ибрагим снял колпак, и во мгновение ее золотого ока птица ринулась в небо за добычей, а Ибрагим и Сулейман пришпорили коней и устремились следом.
Сокол сложил крылья. Только что реял в воздушных потоках невесомый как воздух – и тут же упал с неба камнем. Куропатка в панике забила крыльями еще отчаяннее, но без единого шанса ускользнуть; сапсан обрушился на добычу свыше, взметнул тучу перьев, и удар когтей его по спине жертвы был столь мощен, что та лишилась
