чувством вины, каялся…а к вечеру снова отправлялся на поиски приключений. Так продолжалось пока не заканчивались деньги. Тогда, попрощавшись с семьёй, Валера мчался в город, чтобы их заработать, рихтуя и починяя чужие машины.
Во второе лето, вывезя на берег жену, детей и собаку, Стас отдыхать с семьёй не стал. Ещё накануне отъезда зазвучало привычное: "Буду работать. Меня не кем заменить". Валера, следуя примеру родственника, в тот же день вместе с ним отправился назад, в город. Оба мужа стали бывать в пансионате наездами. Иногда приезжали вдвоём, иногда по одиночке. А потом случилось неожиданное. В тот день Валера приехал на берег один, без Стаса. Пообедав он не лёг отдыхать в домике как женщины и дети, а отправился в бильярдную, откуда уже битый час слышался треск гоняемых по столу бильярдных шаров. Близился вечер, когда Валера появился у домика… и не один, а с двумя мужчинами.
–Я проиграл им в бильярд бутылку коньяка,-весело объявил он застывшим в изумлении сёстрам. В мужчинах они сразу же узнали прошлогодних "аборигенов".
Знал бы Валера в тот момент какими душевными муками обернётся ему этот проигрыш и последовавшее за ним гостеприимство. Ибо с этого момента длинный деревянный стол под живым тентом из плюща едва вмещал местных рыбаков, желающих скоротать вечер в обществе двух хохотушек и щедрого на выпивку мужчины. У Алины было такое чувство, что за их столом побывало не только всё молодое, мужское население верхлежащей небольшой деревеньки, но и двух других прибрежных посёлков, расположенных в нескольких киллометрах друг от друга.
Смех. Шутки. Песни. И хотя рыбаки, уже почти незванные, с пустыми руками не приходили – на столе появлялись то жареные бычки, то камбала, а то и остоносый осётр-Валера день ото дня мрачнел и почти совсем перестал отлучаться в город. Ошибок признавать он не любил и поэтому всю вину за происходящее свалил на Алину: "Ты как сирена своими песнями всех рыбаков с берега сюда заманиваешь". Алина пожимала плечами. Страсть к пению проявилась в ней ещё в детстве. Сработали отцовские гены. Их отец пел в станичном хоре. Пела и Алина со сцены клуба, только в детском хоре. А ещё она любила танцевать и дополнительно ходила в балетную студию. Но все эти наклонности не вылились во что-то более серьёзное. Ей было одиннадцать лет, когда родители разошлись и разъехались. Отец остался на Кубани, а мать с ней и сестрёнкой перебралась в город, поближе к своим сёстрам. Мама много работала, чтобы обеспечить двоих детей, поэтому водить дочерей по кружкам и студиям ей попросту было некогда.
А там, на азовском берегу, Алина вдруг дала волю своему не реализованному таланту. Где же ещё петь как не на свежем воздухе, в окружении малознакомых мужчин, смотревших на неё восхищёнными глазами. Для её романсов вскоре нашёлся подпевальщик. Голубоглазый брюнет Гешка-так уменьшительно-ласкательно называли его друзья-не только подпевал Алине чуть хрипловатым баритоном, но умело смешил присутствующих и сам заразительно смеялся. И что особенно
