и широким, даже слишком для любого мужчины в городе. По крайней мере, для человека. Фейт не могла видеть уши – чтобы по их кончикам распознать фейри, – но один его рост наводил на мысли о бессмертном.
Она подавила желание повернуть назад, когда фигура скользнула к ней. Ей хотелось отвести взгляд, уставиться в землю и не смотреть, как он стремительно несется вперед. Но к мельнице вела всего одна дорога, и встреча была неизбежна. И все же ее взгляд был прикован к нему. Сердце громко стучало в предчувствии опасности, ведь ей с детства внушали страх перед фейри. Как и всем вокруг.
Пока он приближался, Фейт пыталась разглядеть лицо, желая узнать больше о странном мужчине, который разительно отличался от всех патрульных. Он не маршировал и не становился в грозную позу, как остальные, напротив, его движения были грациозны и неприметны. Было очевидно, что он хотел остаться незамеченным.
Фейт едва ли обращала внимание на стражей-фейри, которые были обычным явлением на улицах Фэрроухолда. Она обнаружила, что все они были на одно лицо, на котором читалась грубая сила, однако загадочный незнакомец вызывал интерес.
Она ожидала, что он проплывет мимо, не удостоив ее внимания, как и прочие невежественные бессмертные, но когда они почти поравнялись, мужчина вздернул подбородок и посмотрел прямо на нее. Его изумрудные глаза были поразительными и открывали более глубокие яркие оттенки, когда он наклонил голову набок и на них упал солнечный свет.
Время замедлилось, а может, так казалось из-за стука сердца, который теперь превратился в отдаленный гул. Ей показалось, что она тоже увидела в его глазах любопытство, когда они чуть сузились. Затем он прошел мимо в один длинный шаг, и Фейт вышла из транса.
Она и не осознавала, что остановилась, пока не сделала глубокий осознанный вдох, и все вокруг снова приобрело отчетливые очертания. Она осмелилась оглянуться, но на улице было пусто. Он исчез, как призрак на ветру.
Когда она снова посмотрела вперед, ее осенило. С чего бы фейри приходить на мельницу Гринов? Охваченная паникой, она поспешила вперед.
Даже не постучав, Фейт ворвалась внутрь. Старые половицы скрипели при каждом стремительном шаге в поисках Рубена и его мамы. От волнения она даже не могла говорить.
Вбежав на кухню, Фейт замерла. Радость от того, что она наконец их нашла, тут же испарилась при взгляде на лицо миссис Грин и полные слез глаза. Рубен стоял к ней спиной, но, когда повернулся, его лицо было мертвенно-белым.
У нее внутри все оборвалось при виде его серьезности вместо привычной игривой улыбки.
Долгое мучительное мгновение все молчали.
– В чем дело? – Коробка с пирогом стала невероятной тяжелой, и Фейт поставила ее на ближайший стол, прежде чем шагнуть к друзьям.
Рубен открыл рот, чтобы ответить, но губы лишь бесшумно двигались, словно он еще пытался осмыслить новости.
– Я…
