об этом пораньше? – коленом я оперлась о кресло между ног Рэма и придвинулась ещё ближе к его лицу.
Я почувствовала волнение пополам с возбуждением. Рэм шумно сглотнул, его глаза опустились на мои губы. На долю секунды я осознала, что сейчас сделала, но отступать уже не хотелось.
– А ты бы отказалась тогда? – он говорил почти шёпотом.
– А был другой способ? – его губы сводили меня с ума, я держалась из последних сил. Моё желание медленно вплеталось в эмоции Рэммонда, причудливо танцуя и вспыхивая искрами возбуждения.
– Был… – Рэм потянулся ещё ближе ко мне. Я чувствовала его дыхание на своих губах.
– Я сожгу тебя, старейшина Рэммонд, за твои выходки. – кончики пальцев начало покалывать, запахло палёной тканью, от спинки кресла из-под моих пальцев взвился дымок.
Я мгновенно отскочила от Рэммонда и плюхнулась в кресло.
– А теперь расскажи мне, какого чёрта я полыхаю?! – Секунда, и всё возбуждение как волной смыло, осталась только паника.
Я схватилась за голову, но тут же отдёрнула руки, пальцы ещё были очень горячими. Я прикрыла глаза. Пытаясь успокоиться, стала напевать дурацкую детскую песенку:
Поборю свой страх,
Всё в моих руках.
От страха не бегу,
Лишь песенку пою:
Страх мой, уходи,
Нам не по пути!
Всё в моих руках!
Отступает страх…
Моего виска коснулись прохладные губы.
– Спокойно, красавица. Всё будет хорошо. Даров у тебя, видимо, даже не два, как мы думали. Я подумаю, где нам добыть информацию об этом. Да ещё так, чтобы об этом никто больше не узнал. Я провожу тебя до твоего домика.
– А можешь перенести?
– Нет, меня об стену размажет, я же заклинание поставил от вторжения.
Я прикусила язык. Пока не буду говорить о том, что сняла его.
– Какую ты песенку пела забавную. Не расскажешь, откуда она?
– Да так, ничего особенного. – Пока я рассказывала, Рэм приготовил нам какао. – В детстве мультик смотрела, там была похожая песенка. Мне она очень понравилась, но я её на свой лад переделала, так как забыла половину слов. Мне было года три, когда погиб мой брат, защищая меня. В него собака вцепилась, перекусила подмышечную артерию. Спасти не успели, он кровью истёк. Мой главный защитник умер на руках у меня трёхлетней. С тех пор я и пела себе эту песенку. Постоянно. Когда спать ложилась, вечером со школы шла, когда родителей не стало. Так и до тридцати лет дожила с этим. Простые слова, которые напоминают о доме, брате и родителях.
Рэм взял мои ноги и положил себе на колени, давая возможность расслабиться. Положил руки на голени. Это всё казалось таким естественным, будто мы с ним уже не один десяток лет прожили бок о бок. Так мы просидели ещё некоторое время. Я попыталась расспросить о его детстве, но он отводил тему. Так что разговор ушёл совершенно в другое русло.
– Ты сегодня мою лекцию пропустила, так
