не учит.Не по-человечески убивать в мирное время людей, служащих Империи на совесть, и выполняющих законные приказы командиров. Ведь в данный момент они здесь не из-за личных хотелок графа Сутормина, а по требованию самого Императора.
– Никого не убивать! – рявкнул я в рацию, работающую на единственной, не заглушенной нами, частоте.
Остальных исошников нейтрализовали минут за десять. Подняв ураганный ветер со всех сторон, волки-воздушники согнали всех атакующих в одну большую кучу и тут же создали в этой точке зону безвоздушного пространства. Огневики ЧВК обложили потерявших чувство направления силовиков огненным кольцом, не давая тем вырваться из почти вакуумной ловушки. Бойцы Службы охраны один за другим валились на землю от удушья. Но и среди них нашлось несколько одарённых, которые смогли оказать достойное сопротивление. На предложение сдаться они никак не отреагировали и продолжали огрызаться личными техниками и огнём из стрелкового оружия. Но на такой случай у волков имелись давно наработанные варианты – остатки сил противника прижали к земле перекрестным огнём из всех видов оружия, и не давая им поднять головы, в течении пяти минут методично забрасывали гранатами с усыпляющим газом, держа над ними воздушный купол. Помогавшие дышать своим бойцам, воздушники противника, – а таковых оставалось не больше пяти человек, – не смогли долго противостоять такой тактике и в итоге все они вырубились. Всех исошников собрали, связали и сложили рядком перед зданием администрации ЧВК.
А ещё через пару минут я уже пожимал руку Синельникова. Единственное, что мне не понравилось – это победная улыбка, стоящего рядом с ним, Берендея.
– А чего это гражданин Берендей так довольно скалится? – довольно резко спросил я и показал рукой на чадящие густым дымом мусоровозы, – Если бы не ваши, никому не нужные, сюрпризы, Мстислав Игоревич, то мы бы повязали всех ещё до начала штурма, без всякой стрельбы и напрасных жертв.
Естественно, я понимал, что нарываюсь, но ничего с собой поделать не мог. Устроил мне подставу на ровном месте, заставив прыгать назад. Пусть и ненамного, но сам факт меня жутко выбесил. И если чуть ранее, я попытался прогнать эти мысли, так как они мешали перед боем, то теперь я уже смолчать не смог.
– А чего бы мне и не порадоваться за успехи будущего зятя?
Разинув рот и выпучив глаза я уставился на Берендея, стараясь прочитать по его лицу, шутит он или просто сошёл с ума. Обретя наконец способность говорить, на всякий случай переспросил:
– Простите, Мстислав Игоревич, не расслышал. Что вы сейчас сказали?
– Всё ты расслышал, Кирилл, не придуривайся. Мне Анжелика только что позвонила. Пока у вас там доктор был, она попросила его диагностику ей сделать. И теперь ты, как честный человек, обязан на ней жениться.
Да как так-то? За что?! Многоликий, знаю, что давно не молился, но ты же и сам знаешь, сколько на меня навалилось
