век коротать.
– Возвращаться к родным совсем не хочется. Мы очень плохо расстались.
– Во-первых, время лечит. Во-вторых, деваться тебе все равно некуда. Я могла бы тебя оставить у себя. Все равно живу одна. Но, опять же, практика показывает, что не хочешь зла, так не делай добра. Денег я тебе на дорогу дам. Как сможешь, так отдашь. Но дальше сама. Я уверена, что ты сейчас слезы вытрешь, а потом поймешь, где выход из твоего горя, которое не горе вовсе, а просто глупость. За глупость всегда приходится расплачиваться. Так мир устроен, – ответила Римма Владимировна. – Бери себя в руки. Когда там автобус к тебе домой отходит?
– Поезд в четыре утра отходит. Я же с поселка.
– Ничего. Зато утром будешь уже дома, – сказала Римма Владимировна.
Завтра утром я буду дома. Только дома у меня по факту не было. Я хотела его создать вместе с Олегом, но не получилось. Это надо было признать намного раньше. Только я отказывалась верить, что меня постигла неудача не только в бизнесе, но и в личной жизни. Признавать это было очень больно.
Я не стала напрашиваться переночевать у Риммы Владимировны. Она и без этого помогла с деньгами, смесью, пеленками и бутылочками. Этого вполне мне хватало, чтобы вернуться с Аней к матери.
Как же мне этого не хотелось! Но Римма Владимировна была права: надо было признавать свои ошибки. Сейчас мне надо было отступить. Вот я и отступала.
Я не заметила, как стащила чемодан с ребенком на руках по лестницам из подъезда. Откуда-то появился адреналин. Мы дошли до автобуса. Кто-то помог мне затащить чемодан в автобус. До вокзала мы доехали весьма быстро. А там было проще. На вокзал можно было заехать по пандусу. Это было очень здорово. Дальше мне осталось лишь купить билет и дождаться, когда придет поезд.
К окончанию квеста, я почувствовала себя без сил. Захотелось есть. Пирожок и чай. Вроде силы восстановились, а вместе с ними появилось жуткая слабость. Мне хотелось опустить руки. Я со страхом смотрела в будущее и не понимала, что мне делать дальше. Как дальше жить.
Конечно, я поступила глупо, поставив все на то, что Олег даст мне время встать на ноги. Надо было думать и о том, что все может пойти иначе. Что он меня выставит за дверь. Я же об этом не думала.
В последние месяцы я устала решать проблемы. Мне надоело искать деньги для Олега. Надоело разговаривать с банками. Я с тоской смотрела на фрукты, которые сильно хотелось, но на которые не было денег. Я просто устала. И когда меня положили на сохранение, то я на все забила. Лежала в палате, читала книжки и ела по часам. Мне было там хорошо. Я почти не разговаривала с Олегом. Ушло давление с его стороны. Последний месяц был очень хорошим. Но в начале неделе Олег позвонил. Сказал, что у него отобрали машину. Ну, не отобрали, а забрали на штрафную стоянку. Ему понадобились деньги. Пришлось переводить последние со своей карточки. Я отдала ему последнюю заначку, надеясь, что это нас хоть немного примирит. Не получилось.
Взяв телефон, я посмотрела контакты. Номер мамы. Я набрала его, но номер
