чтобы не врезаться головой в низкий потолок.
– Почему бы тебе не попросить Хоука сделать для тебя кровать побольше? – предложил я.
Обычно Дрейк ломал койку за несколько часов. То, что эта койка пережила ночь, было своеобразным рекордом.
– В этой уродливой ледяной хижине и без того мало места, – прорычал Дрейк. – И ты не хуже меня знаешь, что Хоук может создавать только те вещи, которые видел в реальности. Очевидно, он никогда не видел кровать минотавра.
Это была правда, и я это знал. Наше маленькое иглу было щедро обставлено мебелью, что казалось удивительным, потому что мы приземлились в этой замёрзшей пустыне без единой вещи, кроме собственной одежды. Хоук был могущественным магом, но он был Ловкачом, а не Гением или Музой, поэтому его магические творения оказывались не самыми лучшими на свете и не служили слишком долго. Большую часть из них ему приходилось переделывать почти каждый день, и эта работа его изнуряла. Магия требовала много энергии, а ели мы отнюдь не по-королевски.
– А у минотавров разве есть кровати? – спросил я, разбивая последнее яйцо.
Дрейк моргнул.
– Конечно. Саймон, мы же не варвары. – С этими словами он открыл большой деревянный ящик, сделанный для него Хоуком, и вытащил оттуда пригоршню земли, смешанной с круглыми белыми пауками. Сунул её в рот и облизал губы.
– Точно, – сказал я. – Совсем забыл. Уверен, что эти штуки не ядовитые?
Дрейк пожал могучими плечами под тёмно-синим плащом без рукавов, который теперь прикрывал его мощное тело.
– Не знаю. Они вкусные, и я ведь ещё не умер, верно? Хочешь, я их порублю и добавлю к яйцам? Могу выделить для вас немного.
– Нет, спасибо, Дрейк. Тесса и так в ярости. Она может этого не оценить.
– У неё был сердитый голос, – признал Дрейк. – Наверное, она так и не простила тебя за то, что ты без разрешения отрубил ей ноги, разрушил древнюю цивилизацию и убил наших друзей.
Я покачал головой и принялся взбивать яйца.
– Девчонки…
– Да, – эхом отозвался Дрейк и задумался, – девчонки…
Я перестал взбивать яйца и предался воспоминаниям о недавно пережитом ужасе. Дракон, спускающийся с неба, как разъярённое кошмарное божество. Огонь. Крики. Горящий город.
– Прости, Дрейк. Мне очень жаль, правда. Ты ведь это знаешь, да? – Как только я произнёс эти слова, кодекс у меня на шее потеплел[7]. Мы ещё об этом не говорили. Моё приключение в древнем городе Таринея привело не только к разрушению величайшего центра магического и культурного наследия в истории, но и к гибели девочки, которая нравилась Дрейку. Даже если она и выжила при разрушении города, мы оставили её на тысячу лет в прошлом, когда я забрал Дрейка в настоящее, поэтому она в любом случае была мертва. Покинув город, я фактически убил её[8].
Дрейк очнулся и удивлённо посмотрел на меня.
– Знаю, Саймон. Ты не виноват. Мы все знали, что Таринея была разрушена. На самом
Помните мой кодекс? На нём написаны обещания, которые я дал (проявить свои лучшие качества, держать слово, помогать тем, кому можно помочь, и никогда не сдаваться), и он накапливает магическую энергию, которую дают мне Зохары, когда я придерживаюсь своего кодекса. В данном случае я проявил свои лучшие качества, извинившись.
Я самый худший друг на свете.
