style="font-size:15px;"> Разногласия случались сугубо стилистические. Обычные граждане спокойно воспринимали потоки информации, льющиеся на них во всех областях и сферах жизни. Такой настрой, особенно, если убрать какие-то там частные мнения по поводу воспринимаемого, позволял людям достичь внутренней гармонии.
Гармония достигалась тем проще, чем чаще пользовались не только внешними источниками информации, но и прибегали к внутренним. Самые продвинутые граждане вживляли чипы новых разработок в разные части тела и включались в информационную сеть напрямую. Оставалось лишь закрыть глаза и положиться на образы, поступающие прямо на сетчатку, а то и вообще сразу в мозг.
Часть людей целиком уже полагалась в поведении и общении на информационную сеть. Они обращались к врачам за эксклюзивной услугой. Как в благословенной старине двадцать первого века часть прогрессивно настроенных членов общества удаляли органы, грозившие им раковыми заболеваниями, так новые веяния побуждали людей отключать зрительные нервы.
Для чего смотреть физическим глазом, если вполне можно ориентироваться на программы, работающие в чипе? Они разводили тела людей с препятствиями при перемещениях. Редкие сбои быстро устраняли, так что люди снова обретали возможность «видеть». Наполнение образами, как сказано, достигалось силами информационной сети и давало все необходимые сведения об окружающем мире.
Люди встраивались в потоки, регулируемые искусственным интеллектом. Подобно леммингам они неслись к известным целям, смотря на манящие огоньки внутренним взором и слушая звуки, которые доносились через наушники с ресурсов, наиболее заслуживающих доверия.
Впрочем, в отличие от зрения, моды на отключение слуха не распространялось. Всё-таки нужны были хоть какие-то пространства для манёвра, ибо возникало иногда желание оторваться от сети и побыть в благословенной темноте. Но темнота, лишённая звуков пугала, поэтому этого старались избегать.
Музыкальное искусство, построенное на основе ритмичных вздохов, развилось неимоверно. Правда, эпизодически проходили сугубо художественные споры о форме и содержании произведений. Стефан имел тут своё мнение и наделся обсудить часть воззрений на предстоящем семинаре. После озвучивания главного произведения, конечно.
Итак, начинающий писатель не был, так сказать, диссидентом. Он просто ценил уединение и натуральный вид природных вещей предпочитал образам дополненной реальности. Как и остальные сторонники течения, Стефан уединялся, изолировался, получал продукты первой необходимости через доставку – и писал, писал, писал!
Читать, правда, никто из обычных людей, вовлечённых в цифровое благополучие, произведения Стефана не спешил. Да и ладно! Были ведь братья по перу, чудесные коллеги по творческому цеху. Всегда можно было обратиться к ним и, желательно, в очном общении – глаза в глаза – представить новые произведения. Так и решали проблему с читателями,
