успели доделать ремонт, в здании поэтапно заканчивается отделка, обещанный кабинет Бориса Романовича расцвел новыми мониторами.
– Кристиан Ильмарович, – воскликнула Марго и расставила руки для притворных обнимашек, – не знала, что скажу это, но так приятно видеть вас… так редко. Шеф как всегда, у себя?
Спросила она это обычно, в шутливо-приветственной форме и потому почти споткнулась от неожиданного ответа:
– Несомненно, – с нордическим спокойствием ответил тот. – Ждёт кофе. Не опаздывайте в следующий раз.
– Не поняла.
Девушки нервно переглянулись. У Женьки зашлось сердце от предчувствия. Лебедева ждёт сюрприз. Вот почему черное гнездо не пишет жалобы. Кай если их и пишет, то напрямую в гнезда, официальные органы он всегда игнорировал. Ей нужно было ещё в пятницу бежать сюда прямо из машины Егора.
– За шо я вам говорила? – первой подала голос HR-специалист. – За то, шо я таки права, и они опоздали. Штраф тысяча рублей и это пока без выговора.
– Сара?
На месте Милэгрос у входа сидела ее заместитель.
– Сара Лейбовна, – поправила Женьку женщина. – Руководитель Отдела кадров.
– Сара Лейбовна, за что? – обиженно бормотала та.
– Таки не надо мне делать нервы своими непунктуальными буднями.
– Всего-то пятнадцать минут.
– А за это время я уже успела сделать вам акт о несчастном случае в дороге на производство. Таки кто оплатит мне работу, которая в корзину? – женщина потрясла перед ней стопкой исписанных бумаг на тему охраны труда, порвала их и швырнула в корзину.
И не было бы так странно, если бы на месте Конджит не сидела Генриетта Францовна. Вместо офисного стула у нее скрипучее кресло-качалка, в руках спицы и комок связанной субстанции, типа, свитер, а в зубах трубка с чадящим табаком.
– На объекте посторонние, – строго заявило СБ. – Оформить пропуск в Бюро пропусков, то есть у меня. Предъявите паспорта, молодые люди.
– Так это же Витка и Рустик.
– Милочка, я не знаю, кто такие Витка и Рустик. Ферштейн? – сдвинула брови австриячка и пыхнула табачным дымом. – А ещё пара таких восклицаний, и я не буду знать, кто вы.
Рустам достал паспорт, а Витка нервно заерзала.
– Открыл книгу пропусков и записал себя, – скомандовала генеральша и кивнула на толстую книгу расходов-приходов. – Оригинал сдать мне, верну при убытии.
– А у меня нет паспорта.
– Нет человека, нет паспорта. Или наоборот. Покиньте помещение, подозреваемая.
Женька бросила растерянный взгляд в угол Брунгильды. Что происходит? На месте внутрикомма сидела… гм… ну, видимо, Изюмруд, мама Самарканда. Восточная женщина, колоритная, невысокая, с усиками, в халате с яркими разводами. В этот момент она разговаривала по телефону, задрав шлепанцы на стол и накручивая на карандаш красный от хны локон волос.
