я такая, а то ведь я тёмной ноченькой к тебе в светёлку наведаюсь – много слёз будет поутру. Но ты их уже не увидишь. Мы поняли друг друга?
– Тебе кто вообще разрешил рот открывать? – раздосадовано рявкнула на помощницу мастерица и ту точно ураганом унесло, только хвост по ветру мотнулся. Судияр глянул на тяжёлую лапищу хозяйки и всей душой поддержал девчоночью прыть. Если рот не закрывается, то обязательно нужно уметь быстро бегать. Так, глядишь, и поживёшь ещё.
– Что стоишь, волчица, – с едва заметной тревогой спросила Глая. – Вроде обо всём договорились.
– Нам бы до утра где-нибудь разместиться, – смягчила голос Элора и глянула почти просительно. – Авось найдётся для нас уголок и мяса кусок?
– Э-э-э, нет, – покачала тяжёлой головой мастерица. – В мой дом чужим никак нельзя. Здесь чужие до утра не доживают. Я с заклинаниями работаю, сама знаешь. Ступайте на постоялый двор, там и поесть найдут и поспать постелют. Монет у тебя, похоже, хватает.
Элора помолчала, вопросительно мотнула головой Судияру, но тот лишь пожал могучими плечами. Откуда лесному человеку знать, что здесь к чему и как лучше?
– До рассвета к этой калитке лучше вообще не подходить, – негромко, но очень убедительно посоветовала Глая. – Тебя, волчица, просто шарахнет, а вот мужика твоего обратит во что-нибудь… этакое. Тебе не понравится, а его тогда уж и не спросишь.
Покосилась за спину, в сторону избы, и ощерилась недобро.
– Моей помощницы ухажёр не поверил, сунулся… Ну понятно, молодой, кровь горячая – только по ночам в девкино окно и шастать. Теперь на подоконнике живёт, мух языком ловит и квакает по утрам. Вишь девка злая, как собака? Оно и понятно, парень-то видный был.
– Чего ж не обратишь снова в человека? – спросила Элора.
– Не могу, – развела ухватистые руки Глая. – В обратную сторону заклинание не работает. А вот если суматошная девка не угомонится, я и её в жабу превращу. Пусть вместе квакают. И у них, вроде как, любовь, и мух в избе переловят.
Хмыкнула задумчиво.
– А ведь дельная мысль!
– При такой любви они тут жабят наплодят целую стаю, – усмехнулась Элора. – Выводить замаешься.
– Что ж так непросто всё в жизни-то? – с лёгкой тоской вопросила Глая, махнула мощной рукой и потопала к дому.
* * *
На постоялом дворе от Судияровой невозмутимости и следа не осталось. Для лесного жителя, с его размеренной, спокойной жизнью, галдящий, суетливый, дымный и смрадный двор показался преддверием в конец времён, со всеми его неприглядными ужасами. Судияр уселся на лавку в самом углу большого зала, положил на стол перед собой тяжёлые кулаки и опустил плечи, стараясь занять как можно меньше места. А лучше вообще превратиться в невидимку. В обеденный зал народу набилось, точно за праздничный, княжеский стол и лесоруб лишь недоуменно водил глазами, зыркая из-под насупленных бровей. Белый день на дворе, а столько народу бездельничает, да что-то пенное
