отдала тысячу, поняла, что розы на этот раз ей улыбнулись и помахали ручкой – или, вернее сказать, веточкой, но все же она уходила домой, неся клад. Тот, кто вырезал узор на шкатулке, вложил в это много сил. Бывают такие вещи – словно одушевленные. И эта – из их числа.
С практической точки зрения – шкатулка была ни к селу, ни к городу. Слишком мала, чтобы хранить, в ней, например, ключи. И слишком дорого выглядела для дешевой бижутерии Вики. Вот разве что брошка…
Дома Вика достала брошь, полюбовалась игрой красных камней – оттенок у них был немного зловещий – и положила украшение в шкатулку. Они подошли друг к другу как нельзя лучше.
Отец пришел только к вечеру – он работал и в выходные. На кухне, под крышкой ждал их с Викой ужин – еще теплая шаурма. А девушка лежала у себя в комнате – на диване. На животе, обложившись книгами, готовилась к завтрашнему семинару.
Перед тем, как помыть руки, отец заглянул к ней:
– А где же розы?
Он помнил все мелочи из ее жизни. Естественно, и сейчас он ожидал увидеть в палисаднике только что посаженные кустики.
Вика легко поднялась, открыла шкаф, поставила на ладонь шкатулку и поднесла ее отцу:
– Вот. Не удержалась.
Она поворачивала свою покупку то так, то эдак, и не сразу бросила взгляд на отца. А, когда, наконец, посмотрела, чтобы оценить впечатление, то чуть не уронила вещицу.
– Ты совсем белый! Тебе плохо? Сердце?
Несколько раз на памяти Вики отец жаловался на колющую боль в боку. А когда она хотела вызвать «скорую помощь», просил:
– Давай подождем немного, вдруг пройдет…
И через некоторое время боль отступала. Андрей знал, насколько дочь боится остаться одна. Ведь у них не было никого, кроме друг друга. Но сейчас он забыл обо всем.
Он даже не сказал «дай» – просто выхватил шкатулку из рук вики. Перевернул ее. И нажал на выпуклость, которую Вика – если бы и обратила на нее внимание, сочла бы деталью узора. И тогда – девушка глазам своим не поверила. Дно шкатулки оказалось еще одной крышкой, которая, повинуясь какому-то тайному механизму, чуть приоткрылась. А когда отец откинул ее – оба увидели маленький пожелтевший листок бумаги. Сложенный в несколько раз. Вика не успела и глазом моргнуть – отец развернул его, девушка и представить не могла, что грубые пальцы могут действовать так быстро и при этом бережно. Будто отец допускал, что листок может рассыпаться у него в руках.
Вика сунулась из-за его плеча. И оба увидели, что на листке изображен – примитивно, но вполне узнаваемо – шатер цирка. А внизу, косым, летящим почерком написаны цифры – дата. И такая ж летящая подпись.
– Ты понимаешь, что это значит? – мужчина поднял на Вику глаза.
Девушка недоумевающе повела плечами и чуть улыбнулась – нет, мол…
– Это значит, что четыре года назад твоя мать была еще жива.
**
– И вообще – это, по-моему, самое страшное место на
