style="font-size:15px;"> Бабушка будто колебалась:
– Моя девочка – нормальна. Поэтому она совершенно неинтересна для тебя. А я останусь с тобой до смер-ти – твоей или моей.
Сейчас все было не весах. Прошло несколько томительный минут. Бабушка взяла телефон:
– Кирилл, зайди ко мне.
Когда на пороге вырос человек двухметрового роста, Рита поняла как на самом деле звали Карла.
**
– Вот так все и кончилось, – Андрей поглаживал пальцами резную шкатулку, – Этот громила принес мне тебя, и записку от Риты. Она писала, что не вернется. И если я стану противиться ее решению, тогда не выпустят ни меня, ни ребенка.
Потом я стоял на дороге, вызывал того самого таксиста, который привез нас сюда. Казалось, прошли не сутки, а целая жизнь. Он помог мне погрузить вещи. Посмотрел на тебя, совсем крохотную и спросил без задней мысли:
– А где ж вы маму потеряли?
И вот тут я заплакал.
Вика какое-то время смотрела в окно, сдерживая слезы, справляясь с собой. Потом спросила:
– Мы же будем ее искать? Маму?
– Я дал слово, что нет.
– Но я-то не давала. И если вот таким чудом шкатулка пришла ко мне в руки… Это ведь мамин почерк? – и когда Андрей кивнул, она продолжала убежденно, – Значит, всё. Это знак. Сначала нужно узнать, что сталось с бабушкой. Вернее, с не-бабушкой… Что ты про нее знаешь? Если у нее было хоть какое-то имя в науке, и если она уже умерла… Это должно быть известно. Не могло же пройти незамеченным…. Мы всё перевернем, но мы ее отыщем.
**
Они нашли её через два года, когда Андрей уже почти потерял надежду, но Вика еще не сдавалась. Прежде отовсюду, из всех научных учреждений, с которыми профессор была когда-то связана, и куда они делали запросы, им отвечали, что след Аглаи Степановны затерялся. Вика стала писать на форумы, в группы в соцсетях, посылала фотографии, и однажды ей прислали сообщение, в котором не было уверенности:
– Вроде бы она похоронена у нас на кладбище.
Они немедленно выехали в указанное место и действительно нашли могилу. Это был небольшой город, далекий от злополучного полуострова. Значит, за минувшие годы Аглая Степановна еще раз переехала. А может, и не раз.
Скромный гранитный памятник. Две даты, и та самая фотография, которую всегда публиковали в журналах, когда печатали работы старухи.
Андрей и Вика долго стояли у могилы.
– Может быть – это всё инсценировка, – сказал Андрей, – Она сама была сумасшедшей, и вполне могла инсценировать собственную гибель.
– Всё может быть, но эту нить нельзя потерять. Надо связаться с похоронной конторой. Кто-то же оплачивал похороны, а там всегда спрашивают телефон, какие-то то контакты…
Вот так они и сделали последний шаг. Получили искомый телефон, и через короткое время уже беседовали с пожилым грузным мужчиной, который сказал, что в последние месяцы жизни Аглаи Степановны
