вздохнув, говорила, не зло, а с любовью:
– Вот ведь трепач ярославский!
Мы начинали реквизит убирать, порядок наводить и на завтра в школу портфели собирать. Я еще гладила одежду. Это я описала один воскресный день, а они были разнообразными. Так мы жили и папу с мамой очень любили.
2.3. Праздники
Сейчас я ночью плохо сплю —
В воспоминаниях живу.
Былое как бы вновь переживаю
И детство и юность вспоминаю.
Не знаю кто как, а я как-то бездумно жила —
Что день грядущий преподносил,
То и принимала и счастлива была.
Жила, жила, не тратя дум и сил.
Но это было так давно, в другом веке,
В другом тысячелетии, в другой стране,
Где больше было доброты в человеке,
И все прекрасным казалось мне.
Вот сейчас в праздничные дни,
Которые вспоминают одни старики,
Хочу о прошлом рассказать,
Как приходилось праздники справлять.
Я в ноябре и мае на демонстрацию ходила
С мамой вместе, в ее рабочем коллективе.
Цель была – до площади дойти
И по ней мимо трибун пройти.
Лозунги и транспаранты пронести,
Нашим правителям прокричать «ура»,
А на транспарантах была хвала.
Пока колонны по улицам шли,
В их рядах всегда веселье было —
Пели и плясали, и музыка играла.
И на автомашинах рядышком еду везли,
Чем-то вкусным угощали.
Площадь пройдя, колонны по двум путям направлялись —
Одни на Халтурина, на Марсово поле выходили,
Другие по Мойке на Конюшенную, а там
По городу толпа растекалась,
А мы всегда на Мойке, дом восемь, оставались.
Там дядя Яша холостяком проживал
И очень дружелюбно всех у себя принимал,
Там вся родня двух ветвей встречалась,
Которая даже между собой не общалась.
До вечера там праздник гуляли,
Вечером на фейерверк на Мойку выходили,
Там всегда народу много было,
С каждым залпом «ура» кричали,
Свою радость выражали.
2.4. Дачи довоенные
1927 год, Стрельна.
Из жизни в Стрельне помню лишь один эпизод по рассказам взрослых. Мне тогда было восемь месяцев. Гуляя как-то, я начала требовать:
– Лени, лени!
– Что это она хочет?
– Да она хочет сесть на оленя, – пояснила Ольга Редькина, которая была лет на семь-восемь старше меня. – Я сажала ее.
Когда взрослые увидели этого оленя, то ужаснулись. Мало того, что он был высоким для ребенка возраста Оли, он еще и помещался на каменном постаменте. Поэтому удивительно, как она меня не уронила. А где же были взрослые, когда Оля сажала меня?!
1928 год, Мартышкино.
О том, что мы провели здесь лето, я узнала в 1939 году, когда мы приехали сюда, чтобы арендовать дачу. Родители хотели снять ее в том же доме, что и раньше. Но место
