занавеской инея, разрисованной знатным на всю зиму художником с именем Мороз. Не хотелось даже выглядывать на улицу. Стужа, позёмка снежной пеленой, как тонким платком, укрывала скованную морозом землю. Но деревенским ребятишкам мороз был нипочём! Мороз румянил и щипал их щёчки, кому-то забирался под куртку или шубку, студил пальцы в мокрых от снега варежках. Как же весело скатываться с горки, наперегонки взбираться вверх и опять с криками нестись с горы! И не беда, что санки вдруг переворачивались или могли воткнутся в огромный сугроб рядом с горкой.
В этом году февраль украсил зиму большими сугробами. Под деревом калины образовался большой белоснежный пушистый сугроб. Отец, когда убирал во дворе снег, под кустом решил этот сугроб оставить: для красоты, и птицам весёлая банька будет, посмеивался он.
Многие гроздья калины мама не собирала с куста, и сладкие ягоды в зиму были хорошей подкормкой птицам. На калине можно было всегда увидеть, как лакомятся воробьи, громко чирикая, и другие пернатые, но я ждала снегирей. Студёным февральским утром наконец красногрудые красавцы прилетели. Они по-хозяйски расселись небольшой стайкой на ветках и принялись за ягоды. Их весёлый щебет и красные кафтанчики оперения на груди нельзя не заметить. Даже сильный мороз, который стоял в это утро, не смог бы теперь удержать меня в доме.
Захватив фотоаппарат и видеокамеру, я выбежала во двор и притаилась за углом дома. Порадовали первые снимки прекрасного обеда или завтрака – какая разница – для чудных зимних птиц это был пир, и я ещё долго стояла, наблюдая за снегирями. Насытившись, стайка дружно взмыла ввысь и растаяла в зимнем небе, а под кустом оставила красные пятнышки калины, которые хорошо разукрасили снег под ней. Но через несколько минут на куст опустилась более многочисленная стайка снегирей, и пир продолжился теперь для них. Эта стайка надолго задержалась у нашего куста калины. Снегири, перелетая с ветки на ветку и выбирая ягоды получше, явно спорили и веселились. Ну чем не птичий пир!
Вдруг один самый быстрый снегирь нырнул в пушистый сугроб, тут же выскочил из него, взлетев на ветку, взъерошенный, помахал крыльями, стряхивая последние снежинки, и опять скрылся в снежном сугробе. Мгновение – он уже на ветке у ярких ягод. За ним другой вспорхнул с ветки и скрылся в сугробе. И теперь почти все снегири ныряли один за другим в сугроб, тут же выныривая, как из воды, и быстро взлетая на ветки к ягодам. Казалось, птицы купались в чистом мягком снеге, и это им очень уж нравилось. Но секрет скоро открылся: кусочки варёного сала заранее для птиц были спрятаны под кустом отцом. Красивые алые птицы лакомились ягодой, перелетая с ветки на ветку, громко щебетали, споря на своём птичьем языке о чём-то, веселясь, ныряли вниз головой в мягкий белый сугроб за редкими кусочками сала.
Маленькая сестра, которая стояла рядом, не выдержала, подбежала к кусту, звонко захлопала в ладоши, как и они, защебетала, запрыгала от радости, и стайку будто ветром сдуло с калины. Обнимая сестру
