Маруся точно знает, что очень скоро Психолох из ее жизни исчезнет. Наверное потому, что ТНП пошлет его в разведку, поручив Психолоху опасное и ответственное внедрение в штаб соседней картофельной державы.
Марусе станет немного грустно без его мягкого «гэ», твердого восклицательного знака, акробатических этюдов и сладких эротических речей. И поэтому Маруся каждый раз встречается с Психолохом как в последний. И каждый раз, прощаясь, она целует его собачку, машет ей ручкой и съезжает вниз по перилам. А Психолох спешит спуститься вниз на лифте, чтобы поймать Марусю на руки и не дать ей прочитать неприличные надписи на стенах в бирюлевском подъезде. Поймавши Марусино хрупкое тело, Психолох выносит его наружу и водружает в большую черную Мазду номер 5. Потом он довозит ее до метро, Маруся машет ему ручкой и взлетает над Москвой.
А вы что подумали? Что она в метро спускается? По перилам эскалатора?! Да уж легче взлететь.
В следующей рассказке Маруся наслаждается прогулкой по Москве с Мужчиной Ее Мечты
Маруся и Мужчина Ее Мечты
Марусю как-то спросили, с кем из известных людей далекого прошлого она хотела бы увидеться.
– С Пушкиным Александром Сергеичем, – сходу ответила Маруся и размечталась…
В мечтах Маруся гуляла с Александром Сергеичем по набережной Москвы-реки, а Александр Сергеич спрашивал:
– Скажите, Маруся, свободны ли Вы сегодня вечером и могу ли я рассчитывать на Ваше внимание допоздна? Я почитал бы Вам мои незабвенные стихи, а Вы пожарили бы мне яичницу.
И Маруся отвечала, что абсолютно свободна, и что яичницу непременно пожарит. А стихи – да Бог с ними, она их и так знает.
Александр Сергеич совершенно не обижался, а только лукаво улыбался и брал Марусю под локоток.
Поднявшись на Патриарший Мост, они любовались видом Кремлевских куполов и башен, и Александр Сергеич, пользуясь случаем, цитировал-таки строки из горячо любимого Марусей «Евгения Онегина»:
«Напрасно ждал Наполеон,
Последним счастьем упоенный,
Москвы коленопреклоненной
С ключами старого Кремля…»
А Маруся вдохновенно подхватывала:
«Нет, не дала Москва моя
Ему…»
Александр Сергеич громко смеялся. Ведь он очень любил, когда шутили. А сконфуженная Маруся просила:
– Александр Сергеич, подскажите, как там на самом деле. Я ведь и правда забыла.
Пушкин смеялся еще громче и с выражением декламировал:
«Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою»
И они смеялись вместе.
А потом, взяв такси, ехали на Тверскую.
– О, так ведь это же я! – увидев статую на площади своего собственного имени, с энтузиазмом восклицал
