оставил после себя солидную библиотеку. Сам грешен был на почитать-то.
– И чё за инфа? – спросил я бабку.
– Не, милок, так не пойдёт. Уж не обессудь, пенсия маленькая у меня, а любая ценная информация денег стоит. Пойдём вот, чайку у меня попьём, да я тебе всё и расскажу. Вижу, что не бандит ты, бабку не обидишь.
Я, удивляясь интуиции и умению старухи, показал ей в окно четыре пятитысячных купюры:
– Хватит?
– А то! – повеселела бабуля – ну пошли, пошли, неча тут по жаре-то трепаться – мозги растают.
В её старческой уютной квартирке было сумрачно и прохладно. При входе мне под ноги с тумбочки слетел чёрный кот, обстоятельно обнюхал, и, решив, что я не представляю для него никакого интереса, подался восвояси. Я успел только погладить его по шелковистой спинке и чуть потрепать за ушко.
Бабуля провела меня в комнату, усадила в кресло-качалку и принесла ароматную чашку чая и вазочку с конфетами. Увидев, что я сомневаюсь, усмехнулась:
– Да пей, не боись! Чай на травах, в лавке беру иногда в чайной, балую себя.
Я аккуратно положил на деревянный, резной столик купюры, бабуля устроилась на кресле с такой же чашкой чая, и стала осторожно прихлёбывать из неё. Потом вдруг заговорила:
– Энтот парнишка, который Польку-то привёз с детями к матери, у неё не единственный. Да и бывший её тоже. Есть ещё кое-кто… Эти все пацаны в подмётки ему не годятся.
– Почему? – удивился я.
– Тот настоящий мужик. Старше её намного. Приезжает к ней на крутой тачке – я у нас таких в городе не видела. Тачка с водителем. Одет с иголочки, цветы ей привозит, подарки детям. Я видела его всего четыре раза за два месяца, а всё потому, что приезжает он строго в определённые дни – пятого и пятнадцатого.
– А сегодня? – спросил я, холодея.
– Четырнадцатое – ответила бабуля – приезжает он строго в час дня. На людях они ничё не проявляют – она выходит уже при параде, он подаёт ей руку, садит в машину, и они уезжают.
Я разочарованно хмыкнул:
– Ну может это один из её братьев, или отец вообще.
– Ага – усмехнулась бабка – токмо чё же ей тогда возвращаться на следующий день, и какого рожна они делают в гостинице – просто общаются?
– В гостинице? – переспросил я – а в какой?
– Энта – бабка задумалась – самая крутая тут в городе-то. Чинуши в ней всякие столичные останавливаются, названье такое…Что-то связанное со временем царского правления, что ль…
– "Империал" – подсказал я.
– Во-во-во – закивала головой бабуля – она самая.
Мне это было очень на руку. Я сам остановился в «Империале», а значит, мог выяснить информацию.
– А с кем-дети-то остаются, пока она с этим мужиком?
– Да, когда у подруги у её, когда с матерью, если та не пьёт.
Я посидел, немного подумал и встал. Пора было
