из неё принцессу – вместе следить за модой, одеваться, причёсываться…
– Ну, для этого у неё есть Мирра – надув губы, ответила я – ну посмотри на меня, пап. Какая из меня принцесса – волосы, как у одуванчика шапка, нос большой, фигура нескладная. И посмотри на Мирру.
– Да я всё понимаю – рассмеялся отец – и очень люблю тебя, потому что ближе тебя у меня никого нет, дочка. Но мама не думала, что ты вырастешь немного пацанкой, близкой к спорту, рыбалке и всем мальчишеским удовольствиям…
А теперь оказалось, что в моей жизни не осталось никого – отец ушёл, матери и сестре я нафиг не нужна, а Макс женился на мне только из-за бизнеса и денег. Ну что же… Только вот половину моей компании, как ты мечтаешь, Макс, ты не получишь. А с голой задницей – нужен ли ты будешь моей сестре, привыкшей к роскоши и богатой жизни? Да и её следовало бы наказать, чтобы знала, как прыгать в постель к чужому мужу. Лицемерка!
Решительно вытерев с глаз размазавшуюся косметику и слёзы, я поехала в офис. Мой кабинет всегда успокаивает меня – он просторный, большой и уютный, с мягким кожаным креслом, зелёными прядями цветов и кремового цвета мебелью. Я включила мягкий свет – сейчас мне нужен в кабинете полумрак, закрыла ролл-шторы, и села, закинув ноги на стол.
Покачиваясь в кресле, я грызла карандаш – моя плохая привычка с детства – и думала. Потом нажала на кнопку селектора:
– Таня, позови ко мне Геннадия Григорьевича. И два кофе с молоком.
Геннадий Григорьевич – хороший друг моего покойного отца. Умирая, папа взял с него обещание, что он будет присматривать за мной и помогать мне, а поскольку Геннадий Григорьевич знал меня с пелёнок, он с честью это обещание сдерживал.
Войдя ко мне, он тут же бросил на меня беспокойный взгляд.
– Марьяна, что случилось? На тебе лица нет, девочка. Ты бледная, как смерть, прости за выражение. Ты плохо себя чувствуешь?
– От вас ничего не скроешь – улыбнулась через силу я. Я не собиралась ему всего рассказывать, но довериться, кроме него, мне было некому.
– Геннадий Григорьевич…
– Не надо – решительно замотал он головой и рукой – что за пафос, Марьяша, говори, как есть.
– Дядя Гена – я вздохнула – мне надо провести аудиторскую проверку в компании, или просто бухгалтерскую ревизию счетов. Но… Так, чтобы никто не знал, что я её запросила сама, понимаете?
Он привстал с кресла, в котором сидел и произнёс удивлённо:
– Марьяшенька, ты…кого-то в чём-то подозреваешь? Так ты мне скажи, я всё устрою.
– Нет-нет-нет – я встала и нервно заходила по кабинету – я не могу сейчас вам всего рассказать.
Он сел опять и задумался:
– Марьяна, но твой отец…
– Дядя Гена, не надо. Я взрослая женщина и осознаю, что делаю. Так вы устроите это?
Он развёл руками:
– Ну конечно…
– Мне
