на западный берег Шпрее. Они выбили врага из населенного пункта, захватили транспортеры, пять станковых пулеметов, взяли в плен 12 немцев. Таких примеров отваги и доблести можно привести сотни.
Поздно вечером немцы перешли в контратаку. В штабе части было получено известие о попытке 12 немецких танков смять боевые порядки нашей пехоты на левом фланге. Несмотря на сильный огонь врага и общую напряженность положения, в штабе царила обстановка уверенности и спокойствия, которая всегда предвещает новые победы. Немецкая контратака быстро выдохлась, и снова пошла вперед наступающая пехота.
Наши войска выходят на простор. Всё ближе Дрезден, берега Эльбы, Берлин. Наступление продолжается в нарастающем темпе. В эти славные дни у бойцов и офицеров нет и тени самоуспокоенности. Лозунг на стене дома, стоящего у перекрестка дорог, призывает: «Воин, спеши на запад, дорог каждый час». И любой боец, идущий на запад, торопит шаг, чувствуя, что в пору, когда война идет к окончательной развязке, нужна особенная сила, особенная стремительность наступательного удара.
Братья Тур
Гитлеровцы
Хорошо сказал один наш лейтенант о многих гитлеровцах в оккупированных нами областях Германии.
– Их убеждения складываются, как перочинный нож.
Но нож и в сложенном виде не перестает быть ножом. И лезвие его, упрятанное в невинный черенок, отравлено.
Мы проехали десятки германских городов – от Кюстрина на Одере до побережья Балтики – и беседовали с рядом гитлеровцев.
Что поражает в большинстве из них – это полное отсутствие человеческого достоинства. Сегодня они играют в раскаяние, строят постные физиономии, изображают монашеское смирение. Но часто это всего лишь игра. Если порыться у многих в «заднем кармане», то можно найти отравленный кинжал, – быть может, и сложенный наподобие перочинного ножика.
Вот некоторые беглые зарисовки членов гитлеровской партии, с которыми нам приходилось беседовать.
Клаус Ордовский – работник группы кинохроники при Гданьском гаулейтере Форстере. Он по профессии – кинооператор и режиссер документальных фильмов. Впрочем, документальными эти фильмы назвать весьма трудно по причинам, о которых речь будет ниже…
У Клауса Орловского так называемая артистическая внешность. Тонкое, немного женственное лицо, седой венец волос вокруг «благородного» арийского черепа. Седые, косматые брови. Руки музыканта. Железный перстень на длинном тонком пальце. Когда говорит, часто облизывает розовые узкие губы.
Что же снимал господин режиссер?
– Разные события в жизни нашего города, – объясняет он услужливо. – Приезд рейхсминистра доктора Геббельса. Выступление господина Фрика. Разные рекламные кадры… И некоторые инсценировки…
Что за «некоторые инсценировки»? Господин Клаус Ордовский молчит. Впрочем,
