тараканьи бега.
– Давай, Габоронов, нам не до мелочей! Пятница, двадцатое число, конец месяца, не до шуток! Пять дел! Семь рабочих дней!
– А как же, с ночи же я? Поспать бы!
– На том свете выспимся! Давай Габоронов, звони Десяткину!
– Есть. Понял. Выполняю, – произнёс на этот раз без энтузиазма Сергей Габоронов.
– Что там? – поинтересовался Шикунов.
– Начальница звонила. Ухожу я от вас. Держи осмотр в материал. Сказали, второй мне не надо писать. Узнаешь что-нибудь по данному факту, намекни, – обратился Габоронов к Шикунову имея в виду всё происшествие в целом, – Интересно всё-таки, кто ж такой дерзкий, что б в паспортный стол так с низу постучаться.
– Узнаем. Такие дела раскрываются, – неожиданно уверенно заявил Павел Шикунов. Такой уверенности от уголовного розыска Габоронов не ожидал. Так сказать, всё равно, что пообещать. Но убеждённость коллеги-одноклассника только приободрила дознавателя: «Не всё так плохо с российским сыском!».
Однако сейчас, как сказала начальница отдела дознания полковник милиции Ольга Юрьевна Смирнова, было не до мелочей! Нужно ускоряться! Считай, конец месяца, а сдача пяти дел в суд под угрозой из-за комплекса не только зависящих от Габоронова обстоятельств! Надо собраться, напрячься и не подвести родную милицию, выполнив свой служебный долг!
Было уже около восьми часов двадцати минут, когда дознаватель вычеркнул из списка своих дел происшествие в паспортном столе. Всё – больше это не его забота. Надо было пойти сдаться, то есть вернуть служебное оружие в дежурную часть. А потом позвонить жулику Десяткину, как того требовала полковник Смирнова.
По дороге от паспортного стола, который располагался в центре города, к отделу милиции находился продуктовый магазин «Копейка». В нём работала симпатичная продавщица Ирина.
– Пачку мальборо белого, пожалуйста, – обратился Габоронов к работнику торговли.
– Тридцать два рубля, пожалуйста, – вежливо улыбнулась Ирина.
Габоронову она нравилась. Визуально возраст у них был одинаковый. Заходя в указанный магазин, Сергею становилось хорошо на душе от честного, радостного взгляда девушки. Но заговорить с ней, кроме как по делу, он никогда не решался. Предполагал, что у такой красавицы ухажёров хватает. В связи с чем на него она никогда не обратит внимание. Красавцем же себя он никогда не считал. Хотя никакого отторжения его внешность не вызывала. Но к своим двадцати семи годам он пока ещё не понял, что женщинам для серьёзных отношений не нужны холёные индивиды, а востребованы уверенные в себе и надёжные мужчины.
Это тот случай, когда спустя годы рассказываешь девушке о своей нерешительности по отношению к ней, а она заявляет: «Во, дурак! А я ждала, когда же ты наконец подойдешь!» или «Ну что ж ты тогда мне этого не сказал, ты мне так нравился!». Но уже поздно. Время упущено.
Уверенности в себе по отношению к девушкам Габоронов не испытывал всё по тем же финансовым причинам и отсутствию свободного
