вышагивал Рыжий. Я обернулся, поймав его абсолютно дружелюбную улыбку, без тени вызова или даже насмешки. Я улыбнулся ему в ответ.
Основная часть приюта сильно отличалась от его прихожей – свет здесь был тусклый и болезненный, а стены серые и щербатые. То и дело на глаза попадались какие-нибудь старинные и, очевидно, очень дорогие вещи, возможно, когда-то это был дом аристократа.
Спальня для мальчиков была такой же серой и тусклой, с высоким потолком, теряющимся во тьме, но я мог разглядеть почти каждое его украшение. Давно не мытые как следует витражные окна уходили почти под самый верх. Значит, когда-то здесь был бальный зал. Почти всё пространство до серой бетонной перегородки – новодела – было заставлено двухъярусными кроватями. Как мне объяснили – за перегородкой была спальня девочек.
Рыжий великодушно предложил мне занять место на первом ярусе своей кровати, поблизости была поставлена и колыбелька для Антареса. После ужина я познакомился со всеми ребятами и, вроде как, всем понравился. В отношении особо маленьких решающим фактором было то, что я разрешил им потрогать мои уши. Уже укладываясь спать я спросил Рыжего, к которому просто не мог подступиться раньше:
– А тебя, кстати, как зовут?
– Йохан. –ответил тот.
– Ясно, спокойной ночи, Йохан.
– И тебе, Шурик.
Свет выключился я удобней улёгся на кровати лицом к проходу и одними губами произнёс: «и тебе, Антарес…»
Глава 2
Бронзовый солнечный свет причудливо преломлялся и рассеивался, попадая на стеклянную поверхность, далёкая Зойла посылала свои тускло-белые лучи, окутывая старинные зубчатые крыши. Я уже давно не спал. Возможно из-за снов, где я стоял среди странных серокожих существ, чем-то напоминающих Неизвестного, только те еле ходили, были неповоротливы, то и дело стискивали кривыми руками ту или иную конечность. Я не испытывал перед ними страха, мне было жаль их, жаль до боли. Все они смотрели на меня и взывали ко мне своими дивными голосами, прося о помощи. Но все они были за решётками, в тёмных камерах, в такой же, в какой содержали моего покойного спутника.
Когда кошмар отпустил меня, я ещё долго лежал с раскрытыми глазами, чувствуя как слёзы обильным потоком льются на волосы и подушку. Больше я не пытался заснуть и просто сидел на своей койке, подтянув ноги к груди, и смотрел в пустоту, стараясь прогнать все мысли и образы из головы. Сейчас все они казались мне пугающими, извращёнными и больными. Только когда первая заря окрасила свинцовое небо у горизонта в грязно-алый, я встал с кровати и поднялся на один из барельефных выступов на ближайшем окне. Залез я почти под самый потолок и город было видно достаточно хорошо, только самые дали терялись в предрассветном тумане или смоге.
Заплакал Антарес и я, почти в два прыжка, спустился вниз и подбежал к нему. Пока я менял ему пелёнки, бегал кипятить воду для ванны, козье молоко и выполнять прочие обязательные процедуры, о которых мне любезно поведала миссис Танкевикнэ, почти забыл о своём сне, тревогах и загадочном Л.О.Р.Д.е.
На часах было шесть,
