знать это. Достаточно только лишь закрыть свои глаза и ммм…запах маминого тела, стук родного сердца, самые мягкие руки, ласковый струящийся голос, красивая солнечная улыбка и улыбка.. и глаза, самый настоящий женский край земли! В них можно раствориться и не заметить, окунуться и не понять, нырнуть и не показываться, остаться ребенком навсегда и не пытаться убежать от этого.
Вы смотрели в глаза своей мамы? Как давно Вы смотрели в своей мамы? Разве в них что – то меняется? Или это зависит от того, что Вы мужчина или Вы женщина? Нет. Ответ один – мамины глаза самое божественное проявление женского начала. От которого и по доброй воле и снова по доброй воле не уйти. Вот той когда -то целой одной пуповиной на двоих давно так ловко перерезанной акушеркой женщиной. С такими же глазами Бога.
Юля еще не родилась, она была еще там, где – то очень далеко и высоко в небе. Но она уже знала глаза своей мамы. А то, что она Юля – не знала. Так всегда бывает, если очень хочешь стать Юлей, например. Сидела Юля на большой яркой звезде и уже смотрела в глаза своей мамы. И думала, думала, думала… А что, думать там можно, только не сильно. Чисто на тонких оболочках и всего лишь пять минут, пока там. А пять минут может растянуться и в вечность, дело такое. А может, как один миг сверкнуть и все, ты в мамином животе, глаза в глаза души. Так вот, Юля сама не понимала, как так все странным образом получается, и что она ничего для этого не делает. А сидит на звезде и только успевает пожелания мамы выполнять. То она, то есть Юля, должна быть очень милая, потом очень умная с голубыми глазками, нет, лучше с карими, как у папы, невысокая и не худенькая, нет, лучше упитанная с пухлыми щечками, пока маленькая, чтобы зацеловать можно было. А вообще, хорошо бы со светлыми волосиками, прямыми, нет густыми, нет, вьющимися и густыми, чтобы спокойная и такая вся доброжелательная. Вот сидит Юля и думает, что очень уже сильно любит мамиными глаза. Ничего, что приходится по миллиону раз перестраиваться в маминых желаниях ей. Юле это очень приятно. Вернее, ее душе.
Юля будет такая, как будет. Потому что она учтет все желания маминых глаз. Только ей хочется этого побыстрее, чтобы уже не скучала по маме, сидя на большой яркой звезде. Да, да, она сидит. И ждет своего превращения, чтобы тоже стать звездой и сорваться вниз прямо в мамин живот. Этот момент стоит момента рождения!
Юля рисует свое маленькое сердечко на запотевшей стороне звезды. А что, скоро эта звезда полетит в мамин живот. Только эта звезда не знает еще, как ее или его зовут, а вот мамины глаза уже знает. Но грустит как – то. Потому что глаза ее мамы всегда грустные. И нет никаких желаний, какой этой звезде быть. Мальчиком или девочкой, с ямочками на щечках или с длинными ресничками, с толстой мочкой ушка или шелковистыми волосиками… Эта звезда на которой сидит Юля, как только могла поддерживала мамины глаза. Она приходила ей во снах знакомиться. Она поджидала ее в колясках с другими детьми. Она даже гладила своей душой излучение маминых глаз. Но… глаза грустили. Юле было даже как – то неудобно, но она понимала, что так надо. И тоже знала, что и
