мифов порождает, как правило, серьезные в них сомнения.
Нам потребуется переместиться вперед года на два. Хотя нет, на два с половиной, пожалуй. Важно сейчас обратиться непосредственно к главному периоду жизни Нины Петровской – реальному, то есть, материальному, а не мистическому или богемному.
Начало любовных встреч Петровской и Брюсова можно датировать октябрем 1904 года, то есть это произошло спустя без малого четыре года после ее замужества. Нас интересует период, последоваший за их совместной поездкой на отдых в Финляндию, где на озере Сайма они провели тридцать дней, полный месяц. Было это в июне 1905 года.
Поездка с Брюсовым не могла не состояться: вряд ли к тому времени существовала сила, способная влюблённую женщину остановить. Когда в том же 1905 году на улицах Москвы развернутся революционные события со стрельбой, она будет продолжать ходить на свидания, прячась от пуль…
Роман в письмах начинается сразу же по возвращению из их совместной поездки. Брюсов уезжает в Тарусу, где принимается за большой роман, под названием «Огненный ангел», и в письмах постоянно намекает, что посвятит его своей Нине. Тут всё очень похоже на хорошо обдуманную попытку смягчить неизбежное расставание, после заранее принятого решения.
И несмотря на то, что некоторые исследователи восхищаются «исповедальной искренностью», которой Брюсов в письмах той поры, по их мнению, достигает, вчитавшись внимательнее, отчасти можно в этом засомневаться.
Невольно изумляешься изощренности, с коей он отмахивается от своей возлюбленной, как упорно уклоняется от свиданий.
Он получает все письма. И всё читает. И пишет в ответ даже больше! Пишет помногу, за потоком слов искусно скрывая почти полное отсутствие чувства. «Девочка! желанная! близкая!..», «Девочка, милая, дорогая, маленькая!». «Милая! светлая! мое счастье! мой праздник! мое всё!»
Восклицания повторяются от послания к посланию. Однако с ней такое не проходит – слишком хорошо чувствует слово. И абсолютно всё понимает – с подобным в своей жизни Брюсов ранее не сталкивался…
Её письма искренни, в них надежда и боль, но в то же время они трезвы. И весьма рассудительны – это существенно, это нужно запомнить.
Вот Брюсов уверяет, будто не может с ней встретиться из-за накопившихся дел, из-за романа, который взялся писать, где она, по его словам, послужит прототипом главной героини. И при этом пытается изо всех сил ей внушить, будто духовная составляющая отношений гораздо значительней и важней обыденной, земной. Простите, но тут мэтр символизма просто смешон: он пишет это молодой женщине, мечтающей о совместной жизни, уже реально к такой жизни примеряющейся, целый год строящей планы! Возникают невольные сомнения в искушенности нашего героя по женской части…
Самое интересное, что Нина Ивановна порой даже уступает. Она делает вид, будто ему верит! Она подстраивается под него (лишь бы не потерять!), подчас даже подхватывает стиль его, а в отдельных
