расстояния на каком-нибудь хорошем рынке. До того, как одна из таких знатных дам их и наняла, хотя обычно нанимали только мужчины да юноши.
Аннет повернула голову – лицо было спокойное, но холодное, суровое. Взгляд пурпурных глаз поднялся и устремился на наёмников. Те ахнули, замерли, двое отступило, а один прирос к земле.
– В…, – попытался сказать арбалетчик. – В… Ведьма!
– Стой, где стоишь, демоново отродье! – крикнул наёмник, вооружённый парными кинжалами.
Не разбираясь, не думая, мужчины, дрожа внутри от страха, вызванного предрассудками, вынули оружие и встали в стойки. Аннет не испугалась, не удивилась, а лицо наморщилось от недовольства.
– Беги…, – прозвучало сиплое слово слева от Аннет.
Она в изумлении опустила взгляд на Матиаса. Его лицо с испариной, с сухими губами в холодном, бледном свете ночи было болезненным. Карие глаза смотрели на неё с сожалением, с мольбой, с желанием защитить и спасти; но веки тяжелели – и он едва боролся. Его слово, его взгляд – поразили Аннет мягкой стрелой, и душа встрепыхнулась.
Наёмники двинулись в стороны, чтобы окружить, и держали оружие наготове; а арбалетчик и лучник отступили для лучшей позиции и вынимали снаряды из колчанов на спинах. Аннет подняла обозлённое лицо; и было видно то, что ей явно не впервой бороться, не впервой защищаться и защищать.
Веки Матиаса попеременно закрывались, кровь струилась из раны, а пальцы могли сжимать только холодный снег; он проваливался в маленькие ямы – и последние мгновения разделились на непонятные фрагменты, как осколки разбитого стекла.
В первом фрагменте Матиас увидел, как Аннет, не имея страха в профиле лица и в уголке прекрасного глаза, отступила и развела руки в стороны.
В втором фрагменте Матиас почувствовал жар от пламени и увидел свет где-то в стороне; услышал изумлённые, испуганные ахи и вскрики наёмников.
В следующем фрагменте голоса и крики стали воинственными; приоткрывшимся глазом, в расплывчатом взгляде Матиас увидел Аннет – она проскользнула как одна из теней Теневого леса, и снова возникло пламя в стороне.
В следующем фрагменте послышался грохот, будто бы рухнуло здание, и Матиас почувствовал телом, как онемевшим, вибрацию земли. Раздались перепуганные крики, и затем раздался рёв – громкий, оглушительный и сотрясающий Теневой лес. Рёв, не достигнув финала, оборвался, так как Матиас провалился в ямку забвения и черноты.
Последний рывок к сознанию, последние силы – новый фрагмент – и Матиас приоткрыл оба глаза. Он увидел, как в небо поднялось нечто большое и белое, и как мелькнули светлые когти такого размера, которого он никогда не видел. На него и на лес упала тень, а от взмахов больших крыльев поднимались завихрения снега, скрипели ветки, стонали стволы и осыпа́лся снег. Слышались удаляющиеся крики, перепуганные возгласы, мольбы. Но затем наступила чернота – силы Матиаса иссякли, и он больше не очнулся.
Глава
