заволокло густыми тучами. Я взглянула на небо, и в этот же момент на мой нос приземлилась холодная капля дождя. Поморщившись от не самого приятного ощущения, я провела по кончику носа тыльной стороной ладони. Всё же сельская местность – прекрасное место для отдыха. Только если ты не расследуешь в ней исчезновение своей подруги вместо отпуска.
Через минут десять мы уже подъезжали к кладбищу. Оно располагалось посреди соснового бора, а прямо напротив была одноэтажная постройка – очевидно, то самое кафе, о котором говорил Макс. На крыше криво-косо была приделана вывеска с надписью «В добрый путь».
Я с ужасом стиснула зубы, удивляясь такому «креативному» подходу к выбору названия. Кажется, в этой деревне всё было чересчур.
– Оценила вывеску? – Заметив мою яркую реакцию, Максим перевёл на меня хитрый взгляд.
Очевидно, он уже успел удивиться в этой деревне всему. Я бы не выдержала целого месяца пребывания в подобном месте. Только море и песок, никак иначе.
– Даже комментировать не хочу. – Ухмылка на моём лице дала понять Максу, что я под большим впечатлением, поэтому он не стал больше ничего спрашивать.
Вскоре автомобиль уже был припаркован, а мы с Максимом стояли возле кафе и рассматривали фасад. Такой же красивый, как и у остальных построек в Забивалове. Однако лишь снаружи. Внутри всё было ровно столько же уныло, сколько и в любом другом доме посёлка.
С порога поражало количество столов – их было всего два, и многочисленные старики Забивалова за ними не помещались, поэтому кто-то из бабушек сидел друг у друга на коленках, а старики морозили кости на полу. Как и полагается на подобных мероприятиях, люди были одеты во всё чёрное. Даже скатерти на столах были соответствующего цвета. Меню было скудным: кутья, кисель и водка. Мужчинам было абсолютно всё равно, чем закусывать, особенно учитывая то, что не всем из них это было необходимо делать. Кто-то не расставался с гранёным стаканом и собутыльником – а уж кого и кто хоронит, совершенно было не важно. Главное, что был повод для очередного марафона.
Из самого дальнего угла слышался одинокий плач – очевидно, это были стенания вдовы. Посреди зала стояла чёрно-белая фотография молодого парня с приклеенной в уголке чёрной ленточкой. Вероятно, на печать новых фото денег у людей в посёлке не было, поэтому приходилось брать старые, сделанные ещё по молодости.
Возле портрета стояла старинная хрустальная ваза с собранными в ней гвоздиками. Они были выращены в садах, что было видно по увядшим листочкам и поникшим бутонам – вряд ли в цветочном магазине продавали товар такого ненадлежащего качества.
Рядом со входом на ветхой табуретке стоял магнитофон, изготовленный в начале семидесятых годов, из которого доносились мелодии старых перезаписанных кассет. Забивалово явно застряло в конце двадцатого века, и лишь администрация и её праведные сотрудники довольствовались благами телевидения и интернета. Удивительно, не правда ли?
– Вы тоже знали покойного? –
