грудь руками, стараясь их выставить вперед теми местами, где кожа не была поражена. Слишком много людей. Слишком тесно. Мана, сдерживая дыхание, наметила себе маршрут к ближней стене вагона и, стараясь вобрать внутрь одновременно и живот, и спину, медленно начала прокладывать себе дорогу.
Конечно же, пропускать ее никто не собирался. Люди нависали, толкали локтями, от каждого нажатия сердце пропускало удар в ожидании того, что сейчас очередной гнойник лопнет и смрад разнесется по всему тоннелю, опережая движение поезда и вынуждая людей отпрянуть от края платформы.
«Ну, почему?» – билась в голове единственная мысль. Хотелось вырваться, раствориться, пропасть – что угодно, лишь бы это закончить. Она решительно дернулась несколько раз и, наконец, прислонилась спиной к стене, так и оставив руки выставленными перед собой.
Вагон продолжал покачиваться, аморфная масса тел вокруг нее старательно не обращала внимания на всего лишь еще одну девчонку.
«Если бы вы знали…»
Но никто равнодушно ничего не знал.
Ей вспомнилось лицо Паука. Спокойное, обходительное, что было в нем? Что-то лишнее. Что-то, что не совмещалось с образом приятного доктора. Что-то… Страх? Или вина? Что он сделал? И о чем они договорились в коридоре?
Мана прижала локти к животу и мысленно осмотрела свой пах. Вроде, никаких ощущений. Если тебя одевал кто-то другой, это будет заметно… Тогда что же? Зачем было ее вырубать?
Мысли колотились в голове. Воспоминания о странных, массивных и скрытных образах в ее голове. Что ей привиделось во время отключки?
Улитка. Последнее, что она помнила. Паук и улитка. Надо будет ее навестить, посмотреть, как она там.
«Зачем я все это думаю? Мне нужно не забыть просто купить дурацких макарон. Прийти домой, выслушать от Танги, как я ее бессовестно бросила. Потом придет мама, мы приготовим ужин, дождемся отца и поедим. И я смогу забраться к себе под одеяло и просто уснуть.»
Мана закрыла глаза и вздохнула. Точно, все, что ей надо – это, наконец, нормально поспать. Лечь сегодня рано-рано.
Темнота под веками колыхалась, пересыпаясь искрами и разводами света. И где-то за ними нависли массивные, неуловимые тени. Вдруг ей стало очень хорошо – маленькой девочке, окруженной таинственными великанами. С ними было даже уютно.
Дождавшись своей станции Мана осторожно пробралась сквозь толпу и облегченно выдохнула, шагнув из вагона. Перед носом маячил какой-то объемный рюкзак, Мана с удовольствием следовала за ним, не приходилось прокладывать себе дорогу через толпу.
Пока, наконец, не уперлась в него с размаху всем лицом. Владелец рюкзака даже не покачнулся, решая какие-то свои дела.
Мана тихо чертыхнулась, немного подождала, но движение рюкзака не возобновилось.
Пришлось самой пробираться к нужному эскалатору. Руки к груди, зачем-то все еще втягивая в себя спину. Без прикрытия Мана опять почувствовала себя незащищенной. Даже хуже, чем голой. Каждый нерв напряженно звенел в ожидании резкой вспышки боли. Еще несколько шагов…
Мана утвердилась на движущей
