сырости, плесени. Свежей крови. И мяса. Закрыв глаза ладонью, Цимих попытался унять назойливое видение измученного, залитого кровью лица девочки, которая только начала расцветать, становиться девушкой… Даже её застывшие, раскрытые глаза запечатлели тени пережитого ею ужаса. И в смерти она не нашла облегчения.
Наконец, совладав с собой, Лешер одёрнул полы сиреневой куртки и решительно зашагал в сиюминутно выбранном направлении.
В то же время Дженова поила лекарством своё страдающее дитя. С улыбающимся, сияющим лицом она погладила Эджера по волосам, словно и не разговаривала с финансистом несколько минут назад.
– Мам, а почему ты не соглашаешься полететь на встречу с императором детмонов? – вдруг спросил Дженову сын, вскинув на неё при этом ровный, сосредоточенный взор. Джен уже давно привыкла, что у старшей дочери и сына тяжёлые взгляды, причём с самого их рождения. У Паэгона тоже был такой. Видать – это у Аверфолдов в природе.
– Потому что я тебя не брошу, Эджер, пока ты не поправишься, – мягко заверила она ребёнка.
– Я уже большой, мама. Тебе не обязательно носиться со мной весь день.
Дженова одарила сына ласковой улыбкой.
– Ах, Эджер, моё сияющее солнышко! Конечно, ты большой, и самостоятельный… Но я не хочу разлучаться с тобой зная, что ты болеешь.
– Я тоже не хочу разлучаться с тобой, мама, – покачал головой принц и прильнул к маме, обняв её за шею. – Но королева не может делать только то, что хочет. У неё есть королевские обязанности.
Дженова слегка отстранилась от Эджера и внимательно посмотрела ему в глаза.
– Ты сам так решил, мальчик мой? – спросила она, не переставая улыбаться.
– Нет. Это мне Энтара сказала.
Королева на мгновение задумалась.
– Твоя сестра не правила ни дня, и она не может знать таких вещей. Ты со мной согласен? Королевская власть – наивысшая во всей Армаде. И слово монарха приравнивается к закону.
Эджер усиленно закивал, а потом выдал:
– Но Цимих очень настаивал. А Цимиха надо слушаться! Папа всегда говорил, что он самый умный человек в Армаде.
Тяжело вздохнув, Джен в своей прежней, безмятежной манере и здесь нашла ответ:
– Аван Лешер, конечно, умён, но он не всегда может быть прав. Все люди ошибаются. И Цимих – не исключение. Он слишком боится детмонов. Но им потакать нельзя! У Армады тоже есть свои интересы.
– Но ведь.. детмоны, действительно, страшные, – тихо произнёс Эджер, украдкой взглянув на мать. Она ближе склонилась к его лицу и полушёпотом произнесла:
– Детмоны страшны. Но они уважают только силу, мой маленький принц. А тот, кто проявляет слабость… Погибает.
***
Закончив отрывок, Инга взглянула на меня. Я должен был сказать, так всё было или нет.
У меня прекрасная память. Некоторые вещи, фразы могу вспомнить точь-в-точь. И слова
