сделал себе мысленную пометку: на будущее и вправду надо вести подсчеты. Восемнадцать граней я держал совершенно спокойно, и все же бывали вечера, когда в животе словно свивался клубок змей и хотелось немедленно опорожнить желудок. Порой от умственных усилий шла кровь носом или появлялись странные головные боли за левой глазницей. Наверное, кольни в висок иголкой – и то не было бы так больно.
С лица Маграба не сходило удивленное выражение:
– Я ведь просил избавить меня от вранья…
– А кто врет? – не моргнув глазом ответил я.
Учитель поджал губы и задумался:
– Хм… Восемнадцать граней? Образы живые или неподвижные?
– Неподвижные. Живой огонь на восемнадцати гранях я удержать не смогу, а вот камни или что-нибудь несложное – вполне.
Маграб кивнул, словно соглашаясь со своими мыслями.
– Все дело в глубине понимания и недостатке веры, Ари. Тут есть один секрет – впрочем, плетущим он хорошо известен. Особой разницы в прилагаемых усилиях нет – так только кажется. Действенность многих плетений на самом деле зависит от веры, от того, насколько легко или трудно данной веры достигнуть.
– Атир… – вставил я, и учитель улыбнулся:
– Именно. Об этом прекрасно знали самые первые мастера плетения, даже те, кто отказался от истинного понимания истории сущностей. Даже Ашура.
Ашура? У меня тут же возник вопрос. Я крепился изо всех сил, даже прикусил язык, и все же выпалил:
– Так Ашура были плетущими? Они смогли применить учение Брама?
Маграб замолчал. Вздохнул, прикрыв рот рукой. Похоже, тема не самая простая, и обсуждать ее учитель не рвался.
– Сложный вопрос, Ари. Он и привел меня к Халиму. Хозяин театра ведь знает огромное количество старых историй нашего мира, хотя и предпочитает ставить на сцене проверенные временем популярные пьесы. Халим – артист и в то же время деловой человек. Он несет ответственность за свою труппу, а значит – нужно зарабатывать деньги, то есть как-то заманивать зрителя в театр. История Ашура вызовет в публике неуверенность, беспокойство и страх. Даже самый храбрый человек испытает желание возжечь кусочек священного хоха при одном лишь упоминании об этой легенде.
Что-то в его словах меня встревожило. Хох – священный дуб? Впрочем, уточнять я не стал.
– Вообще, ты прав, Ари. Ашура владеют десятью формулами плетения, которые должен знать каждый.
– Ну, хорошо, хоть кто-то знает. – В моем голосе прозвучало недовольство, и Маграб это немедленно заметил.
– О-хо-хо… Аррей-аррей, ты считаешь, что тоже готов овладеть десятью формулами, а? Ты еще и для одной не созрел! Почему, кстати, не рассказал, что усердно занимаешься тайком от меня? Оказывается, ты освоил работу с гранями и способен на такие чудеса, что неподвластны ни одному плетущему, если не вдаваться в совсем уж седую историю!
Я бросил на учителя сердитый взгляд, сознавая: меня дразнят.
– Во всяком случае, я готов хотя бы выслушать
