сделанные Мышью четыре года назад на новогодней тусовке. Задерживаю внимание на одном из кадров, где Дима и Рома сидят у меня на коленях, нацепив красные колпаки. Отличное было время, первый год нашей музыкальной общаги, в которую мы превратили этот дом, никаких постоянных баб и разговоров о правильном питании.
– Марк, может, нам уже стоит поговорить? – спрашивает Соня.
– Давай лучше с Димой, он это больше любит, – отмахиваюсь я, шагая к двери, чтобы убраться отсюда как можно скорее.
– Ты так и будешь вести себя, как козел?
– Пока ты ведешь себя, как чокнутая сталкерша, – да.
Покидаю кухню и, минуя широкую арку, что ведет в столовую, наконец добираюсь до лестницы в маленькой гостиной. Правда, успеваю подняться лишь на середину пролета, оставшись незамеченным.
– Руки вверх! – раздается за спиной веселый голос.
– Дим, я купил фрукты. Они на кухне. Отвали.
Слышу громкий топот и ускоряю шаг, но он ловит меня за плечо в коридоре второго этажа и разворачивает к себе лицом. Его глаза округляются, улыбка тянется от уха до уха.
– Выглядишь, как комок шерсти, сблеванный котом, – смеется он.
– А ты, как пожеванная бабкой жвачка, которую она нашла под автобусным сиденьем.
– Эу, – кривится Дима. – Ты победил.
– Супер, а теперь иди на хрен.
– Мышь искал тебя.
– Вся работа завтра.
– Ты что, бухал? – он трет пальцами нос.
– Да, Дима. Я бухал. Еще вопросы есть?
– Спустишься к ужину?
– Нет.
– Но я хочу тебя с ней познакомить, – обиженно говорит он.
– И ты не боишься, что я и ей под юбку залезу? – Бросаю козырь в надежде, что Диме больше нечем будет крыть, но на его лице появляется то самое выражение родительского умиления, которое бесит меня больше всего.
Он хлопает меня по плечу и шагает назад к лестнице, бросая коротко:
– Ужин в семь!
Сжимаю пальцами переносицу и распахиваю дверь в свою комнату. Подхожу к высоким окнам и задергиваю блэкаут-шторы, оставляя солнечный свет снаружи. Падаю на кровать, закрывая глаза, и собираюсь проспать до завтрашнего утра, но в голове все крутятся слова Димы.
«Семейная тусовка».
«При том, что ты мой братан».
«Я хочу тебя с ней познакомить».
Переворачиваюсь на живот и обнимаю подушку, прижимаясь к прохладной ткани щекой. Ничего не знаю. Мне нужен хороший сон.
Без четверти семь я спускаюсь на первый этаж под грохот последнего сингла, который мы выпустили две недели назад, и прижимаю ладонь к урчащему от голода животу. Втягиваю носом сладкий аромат теплого медово-горчичного соуса и стискиваю зубы. Дима – собака ушлая, сразу двоечку пробил: и разбудил, и аппетит подзадорил. Друг выходит из столовой и самодовольно поправляет
