под шестьдесят. С помощью распределения артефактов, еды, баффов, а также бонусов от особенностей нам удалось собрать шесть таких пятерок. Две ходки на шесть дрезин. Неплохо, задержка в случае затора в пятнадцать-двадцать минут, не так критично.
– Отлично! – резюмировал я и подал сигнал к отправлению.
Вполне неплохо – по четыре мужика толкают дрезины с детьми, не способными самостоятельно передвигаться людьми и вещами, остальные боевым строем идут вдоль путей. Солнце уже не так печет, беженцев рядом нет. Может, нам удастся наконец отдалиться от Москвы?
Минут через десять вернулся мрачный Костя.
– Поговорим? – я подошел и положил руку ему на плечо.
– Ты видел?
– Отключился, когда ты дверь на втором этаже выбил и в комнату вошёл.
– Спасибо, – разведчик шагал, засунув большие пальцы за пряжку ремня, и угрюмо смотрел в землю. – Сколько я себя помню, он всегда был мудаком. Мать обижал, меня позорил, бабки тратил… я не сомневался, что он даже не заметил прихода системы и его замочили орки, когда он пошел за очередным пузырем и уже смирился… а сейчас увидел его в петле… и такая тоска, прям грудь разрывает.
– Понимаю, – я сжал его плечо. – Теперь ты глава семьи и, пока своих не народил, на тебе эти.
Мы шли рядом с повозкой с детьми.
– Да, Сань. Я понимаю, – он несколько секунд рассматривал ребятишек, потом обвел долгим взглядом всю процессию. – Ты это… рассчитывай на меня и не стесняйся нагружать, я в порядке.
– Рад слышать, и ты, если что… поговорить там или ещё чем помочь, тоже не стесняйся.
– Хорошо, спасибо.
– Держись! – хлопнув его по спине, я отошел.
Возвращающегося разведчика мы встретили, пройдя четыре километра.
– Сначала о хорошем, – не очень оптимистично начал он. – Пути лежат на протяжении тридцати двух-тридцати трех километров. Примерно посередине есть разрыв в километр, там поле, но не эльфийское… А заканчиваются они большой орочьей деревней.
– Бля…
– Но это ещё не всё.
– Напомните мне: больше его не посылать, у него плохая карма…
– На станции Луховицы, она примерно километрах в четырех отсюда, большой затор из электричек. Проще обойти и новые сделать, чем эти дрезины тащить…
– Это решаемо, – сказал Палыч.
– А ещё станцию, вернее поезда, в качестве жилья используют люди. Много. И у них артефакты от синего до оранжевого. Мне кажется, это что-то типа Шамилевских «Справедливых» – в некоторых вагонах они содержат женщин и явно не по их доброй воле.
– Мы никогда никуда не дойдем, – простонал Леха.
– Может, проще вернуться, нахлобучить троллей и занять тот столб, что перед Коломной? – предложил Петя.
– Много – это сколько? – спросил я у разведчика, подавая каравану знак следовать дальше.
– Непонятно,
