синяках. Но все это было мелочью по сравнению с тем, что Брай постоянно ощущала: родители были прежде всего его родителями, и уж только потом – ее. Никто не скандировал ее имя на соревнованиях по нетболу и не аплодировал ей на школьных спектаклях. С девяти лет она сама ездила в школу на автобусе, потому что Мэтти ненавидел все, у чего были колеса; по той же причине они никогда не ездили вместе в отпуск. Брай казалось, что вся ее семья была недееспособной. За всю жизнь старший брат не сказал Брай ни слова, ни разу не обнял и не рассмешил ее. Она знала, знала, что это не его вина, но все равно ужасно хотела, чтобы он был другим.
Въехав на парковку, Брай замечает родителей, которые сидят в своем двадцатилетнем «Фольксвагене-Гольф». Она чувствует, как в животе у нее все сжимается и холодным камнем опускается вниз. Пока она паркуется, родители выходят из машины. Папа держит свою деревянную палку, а также два наполненных гелием шара – с цифрой 4 и с цифрой 2 – и коробку, завернутую в блестящую синюю бумагу. Мэтти нравится все блестящее. Сара по случаю праздника накрасилась и надела светло-серое хлопчатобумажное платье. Она поправляет на шее ярко-красный шарф и с широкой улыбкой разводит в стороны руки, чтобы обнять старшую дочь и внучку.
– Привет, милая.
Брай обнимает Сару, от нее пахнет дымом и чем-то сладким. Брай ощущает напряжение, сковывающее худое тело Сары. Это постоянное пульсирующее напряжение всегда там. Сорок два года борьбы со своей виной, сорок два года самоотверженной мучительной любви. Альба тут же забирается дедушке на руки и выдергивает один из шариков из его большой руки.
– Дай.
– Хм-м, а волшебное слово? – Брай кладет дочери на плечо руку, чтобы угомонить ее.
– Ай, мам! – восклицает Альба, сбрасывая руку Брай со своего неожиданно чувствительного плеча, в то время как Брай целует отца в морщинистую щеку.
– Привет, пап.
Дэвиду, отцу Брай, семьдесят четыре, он все еще работает бухгалтером на полставки. Брай знает: родители переживают о том, что станет с Мэтти после их смерти. Ей нужно будет поговорить с Эшем, набраться храбрости и попросить его взять на себя расходы, связанные с Мэтти, – ведь ее отцу пора на пенсию. Сара берет дочь за руку и, выдохнув, спрашивает:
– Ну что, готовы?
Брай улыбается, сжимает руку матери и отвечает:
– Да, мы очень ждали встречи с ним, правда, Альба?
К осадочной породе их лжи добавляется еще один слой.
Виктория, одна из сиделок Мэтти, встречает их возле комнаты для посетителей, где Мэтти уже сидит, скрючившись в кресле. На подлокотниках видны следы укусов. Пряди темных волос торчат из-под защитного шлема, который надевают на Мэтти, чтобы он себя не покалечил.
– Игроки в регби носят такие же, – с гордостью сообщает Виктория.
Она улыбается Мэтти, который раскачивается взад и вперед и, кажется, смотрит во все стороны, но только не на свою семью. Альба
