ног, одна из восьми детей, подобно Марии и Магдалине у стоп Христа Миннэлика. Отец обладал молитвенной харизмой, подолгу молился, любил читать евангелие. Фрося старалась ему подражать.
Нашло на свято-мощевую землю Руси темное облако краснодраконии. Отца позвали в их партию – не пошел. Зато прислуживал при храме, Фрося крутилась рядом. В 1921 году трижды водили на расстрел. Все восемь детей бежали вслед, навзрыд плакали и кричали: «Дяденьки, он у нас один! Не убивайте!» Поставят его
к дереву, нацелят винтовки, пощелкают затворами, кричат: «Закрой глаза!» Никифор закрывает и смиренно опускает голову. Детский вопль Небеса пронзает. Вдруг командир опускает оружие: «Ладно… ради детей… не расстреляем». Но забрали последние вещи в доме.
Позвали в колхоз – отец не пошел. Отняли дом, а семью на улицу выставили. Пришлось скитаться. Евфросиния вспоминала: «Отец мой Никифор был праведный и гонимый. Мать его не понимала, и взгляды не разделяла: что, мол, в колхоз не вступишь? В нищете семью погубишь, упрямый! Или Бог с тебя не спросит за голодающих детей? Язвила день и ночь.
Утешение находил в евангелии. И меня как любимицу свою,
бывало, позовет. Встану у коленки – обнимет и читает евангелие для детей. Слаще ничего не знала. Обронил как-то: ты, Фросенька, духа моего. И Господь пошлет тебе благодать по молитвенным слезам твоего отца.
Никогда его не предавала. Стояла за него горой, хотя бы избили до полусмерти. Знала: отец прав! Добрый и строгий. Лучащийся ласковый взор его потом долго был со мной. И когда обратилась, призывала его на молитве. Утешал».
В 1933 году отнимали у людей золото. Нашелся недоброжелатель, клеветнически донес, что у царского подпоручика якобы припрятано золото. Отца забрали и трое суток пытали то горячим, то холодным душем. Домой вернулся больной. Когда Красный Дракон одел «ежовые руковицы», ночью забрали. И вовремя Второй Мировой Никифор от голода в лагере покинул мир сей.
Род матери был иного духа. Родственники с ее стороны смотрели на Фросю, как на изгоя. Сестра дважды нашкодила, а сказала на Фросю. Мать ремнем ее дважды нещадно побила. Фрося уже с шести лет возненавидела неправду и творящих ее. Стал донимать старший брат. Только Фрося на молитву или уроки выполнять, бросает в лицо или в голову палочки. Мучил ежедневно. От непереносимой обиды Фрося решила умереть, залезла на печь и перестала дышать. Положили ее на простыни, качали и лили холодную воду. Вернули к жизни.
Память у Фроси – необыкновенная. В школе – первая ученица. На Пасху побывала в храме, донесли в школу. На общественном собрании разобрали и предупредили: еще раз увидят в храме – выгонят из школы. Смирилась.
В седьмом классе учитель русского языка попросил прийти к нему за школьными тетрадками. При ее появлении зачерпнул в кружку воды, попил и ее заставил выпить. По-колдовски причаровал. Влюбилась в него, хотя был старше и от умершей жены имел троих детей. Фрося ушла к нему. Оказался ревнивцем, бил и грозился.
Фрося
