не пропадет из виду, заняв у тебя денег.
– Сколько раз ты будешь меня этим попрекать? И спасибо, конечно, но я еще не настолько отчаялась, чтобы встречаться со стариками.
– О, мой Бог! Какая же ты ханжа. Да он фору даст любому сопляку.
– Все, остановись, иначе мы поругаемся. Когда ты едешь к родителям?
– Не в этом сезоне. Я еще не переварила последнюю порцию их нытья по поводу моей «бесплодности».
– Это жестоко, – я разочарованно покачала головой. – Сказала бы правду, что не хочешь детей. Зачем врать?
– Мне так проще, – пожала плечами сестра. – Лучше мало, чем ничего. Тебя мать, кстати, достает не меньше.
– Даже больше. Я-то не замужем, в отличие от тебя.
– О да. Я помню, как она сожалела о твоем разрыве с Винсом. Ведь он такой красивый и обходительный мужчина… Наша бедная, наивная мамуля…
– Итак, раз ты плохая дочь, я побуду хорошей. И заеду к ним на выходных.
– Не обязательно ждать выходных, – злорадная Мишель опять в своем репертуаре. – Ты ведь все равно безработная.
– У меня собеседования, – огрызнулась я, покривив душой. Никаких наметок нет, и вообще я ничего не хочу. Период такой дурацкий. Есть желание взять бутылку вина, включить слезливую мелодраму, и в обнимку с кошкой проливать пьяные слезы над своей поруганной жизнью.
Правда, вечером, после двух бокалов красного нектара, я решила поменять планы. Приняла душ, уложила волосы, втиснулась в маленькое черное платье и, подведя стрелки, намылилась в кабаре неподалеку от дома, на улице Шаторедон. А что? Кошка сыта и довольна жизнью. На плите дымится луковый суп. А взбодренная парами красного гренаш нуар душенька хочет развеяться.
«Ла Пайот» – небольшое заведение, но очень уютное и атмосферное. И от дома на улице Мюзе, в котором располагалась моя старенькая квартирка, минут десять пешком.
На первом этаже здания, в чьей мансарде я имею честь проживать, расположился ресторан тунисской кухни, чьи запахи дразнят меня по вечерам. Напротив – парикмахерская, куда я регулярно хожу. В соседнем доме находится магазин косметики, где я затариваюсь на постоянной основе. Через два здания – универмаг со свежими недорогими продуктами.
Люблю свой район. Люблю Марсель с его рыбными запахами и соленым воздухом. Патриотическое чувство меня особенно накрывает после вина. А уж после двух и более бокалов я начинаю гордиться, что родилась во Франции, а не где-нибудь еще. Прям распирает.
И вот великий патриот Моник Мартен вламывается в «Ла Пайот», цепляется неустойчивой шпилькой за плинтус и практически парит над полом приблизительно пару метров. К счастью, меня поймал за локоть вовремя появившийся официант. На лице – непроницаемое выражение, профи, что сказать. Но моему смущению все равно – лицо залилось краской. Пришлось расхохотаться, чтобы не подумали, не дай
