ребенка шести лет. Но только не этот. Варан выглядел не только дружелюбным и боязливым. Он сам был ребенком не больше метра в длину.
– Может, он тоже решил посетить могилу Белого человека. Вдвоем веселее! Эге-гей! – С этими словами Кобэ ускорил шаг, а после и вовсе побежал. Животина устремилась за ним.
Новые друзья пробегали куст за кустом, пока вдали не начал свое возвышение горный рельеф. Нельзя назвать данное изменение ландшафта полноценной горой, но холм выглядел куда выше, чем его собрат, с которого падал водопад.
– Поднажми! Мы почти у цели! – не сбавляя ход, выкрикнул малыш.
Еще неделю назад Кобэ и подумать не мог, что окажется так далеко за пределами родной деревни, а уже сейчас переводил дух, стоя у подножия холма в запретной части острова. Его дружок не осмеливался выйти из кустов и находился в трех метрах от малыша.
– Как думаешь, нам нужно наверх? Или стоит попытаться обойти сбоку? Хм… Вот об этом я, конечно, не подумал. Но если верить рассказам, могила должна находиться на холме, а не за ним. Значит, решено! Будем взбираться!
Малыш затянул покрепче пояс, отхлебнул из кокосового сосуда и хотел было начать восхождение, как вдруг варан выбежал из своей засады и, обогнув Кобэ, помчался вдоль холма. Ошарашенный малыш кинулся за ним. И не зря.
– Вот это да!
Глаза Кобэ расширились до небывалых размеров, и теперь он больше походил на малыша долгопята, нежели на человека. Варан скрылся в зарослях, и больше Кобэ его не видел.
– Спасибо, друг! – крикнул Кобэ вдогонку.
Два горящих факела расположились у подножья холма. За ними тянулась искусственная каменистая лестница, очевидно, сделанная руками человека.
– Вот оно! – торжественно заключил малыш.
И, как это свойственно детям, вприпрыжку побежал вверх к своей цели. Чем выше шла лестница, тем круче становился подъем. Бежать становилось все сложнее. Ступеньки становились короче, пока и вовсе не превратились в редкие выступы в скалистой породе.
– Ох… А тут высоковато будет. Но я же воин племени Усхман! Мне все нипочем.
Выступ за выступом преодолевал малыш, пока, наконец, не очутился на вершине.
Увиденное на вершине вернуло образ малыша долгопята. Перед Кобэ предстал весь мир. Никогда прежде малыш не видел ничего подобного. Оно и понятно – так высоко он еще не забирался. Голубая гладь отходила от берега и сменялась темно-синими просторами, которые тянулись вдаль, куда-то туда, где мир заканчивал свое существование. В паре с уже высоко поднявшимся солнцем все это принимало целостный образ прекрасного, что нельзя описать ни словом, ни мыслью. Кобэ обернулся и увидел все ту же пустошь, усеянную зелеными точками. Теми кустарниками, которые добросовестно помогли ему добраться до своей цели.
Когда же впечатление от увиденного стало рассеиваться, Кобэ вспомнил, с какой целью проделал весь этот путь. Ярко-зеленый
