пробурчал:
– Забрали его. В махолет.
– Кто забрал? Очкарики? Зачем?
Парень дернул плечом, промолчал. Миша понял, расспрашивать больше не надо.
Но вопросы, вопросы, вопросы…
Папа водил грузовик. Миша знал, что потом, когда папа не будет работать, водить грузовик будет он. Знал: это хорошая работа.
Он ездил с папой далеко, за Бархатовку – летом тоже можно проехать, если не много дождей. Там, за синью лесов, за холмами, тоже проходил Периметр, разрывал лес на две части: на лес, по которому можно ходить, и по которому никто не пройдет никогда… Хотя нет! Очень даже пройдет. Живет же кто-то за Периметром! Кто? Кто-то же ходит и по тому лесу, что виден вдали, за извилистой песчаной полосой.
Вот дебилящик, по нему идут программы. Показывают фильм про космических чудовищ, про войну. В фильмах про войну чистенькие бритые солдаты в ярко начищенных сапогах гнали страшных рогатых фышыстав, красиво умирали возле горящих вражеских танков. Папа любил такие фильмы.
Дебилящик можно переключать. Щелкнул тумблером – показывают уже другой фильм, где в почти раздетую тетеньку влюбляется богатый дяденька. Такие фильмы папа не любил, а мама всегда их смотрела, обсуждала с подружками: в какой ресторан водил тетеньку дяденька, какие кофточки тетенька надевала на свидание. Она всегда смотрела и вздыхала.
Еще по дебилящику показывали футбол, и Миша никак не мог понять, почему это важно, что одна команда загонит в ворота другой больше мячей. Он сначала пытался понять, начинать болеть за «синих» или за «черных». Быстро понял, что все равно у него это не получится. Другие болели, а он – нет.
Еще мама смотрела передачу «Дом-10», где все вместе подбирали мальчиков девочкам и наоборот. Еще у мамы была передача, где гениальные дети пели и плясали, а их мамы очень гордились. Иногда мама бросала взгляд на Мишу и вздыхала. Миша понимал: ему никогда так не спеть и не сплясать, не порадовать маму, чтобы она тоже могла им гордиться.
Некоторые программы смотрели вместе: например, передачу, где надо намазаться медом, и войти в камеру, вроде душевой кабины, а сверху сыплются денежные купюры. Выигрывает тот, на кого больше налипло, он еще получает большой приз.
Миша лучше разбирался в программах, которые смотрела мама, потому что, когда пришло время смотреть программы вместе с папой, он открыл для себя нечто новое: в том числе в самом же дебилящике.
Как-то Миша ловил по дебилящику что-нибудь, переключал тумблер почти без мысли – а тут шел фильм… Вроде тоже про войну. Но только в фильме фышысты были без рогов и никого не ели. Люди как люди, только в другой форме, и тоже отважно сражались. А солдаты из Народа были усталые, пыльные, небритые. Воевать им было тяжело, они погибали совсем не красиво, скорее страшно.
В фильмах, которые смотрел папа, война – было весело и здорово, такое увлекательное приключение. В этом фильме война была страшной и тяжелой, на Мишу пахнуло давней трагедией, не очень понятной и жуткой.
Миша пытался рассказать про фильм папе. Он не сразу
