и даже испуганными. Смертные остались стоять, хотя Кирин выглядел так, словно собирался стать невидимым и сбежать.
Здесь было весьма… некомфортно. Казалось, ты сунул пальцы почти к самому огню, почти к самому льду, к лезвию клинка, к искрящейся дуге молнии – и все это одновременно. Тенье искрило так сильно, что Турвишар предположил, что Бессмертные могут собираться все вместе лишь в таком месте, как это, освященном Аргасом, подобно тому, как Инистхана – Таэной.
Таэна повернулась к сыну и спросила:
– Что случилось?
Но прежде, чем он успел ответить, Джанель упала на колени:
– Это моя вина, моя госпожа. Я должна была разгадать обман, задуманный Релосом Варом.
Турвишар скривился. Волшебник знал очень многих верховных лордов, которые не могли разгадать обман, задуманный Релосом Варом. Верховных лордов и – он окинул взором фигуры на острове – по меньшей мере восемь богов[10].
Кирин усмехнулся.
– Так, погоди. Это ты разнесла тюрьму Вол-Карота, а потом потеряла Уртанриэль? Мне запомнилось это иначе.
Джанель напряглась.
Глаза Таэны вспыхнули, и она жестом велела Джанель встать. Глаза богини горели столь ярко, что один только взгляд в ее сторону наполнил Турвишара сильнейшим и глубочайшим ужасом. Ее существование никогда еще не казалось столь многообещающим. Все тело Таэны вибрировало от едва сдерживаемого гнева.
Тем временем Таджа, Богиня Удачи, взяла стул, шагнула вперед, а затем, повернув его задом наперед, села на него верхом. Аргас нахмурился, словно она нанесла ему личное оскорбление.
– Это было обязательно?[11]
– Мне все равно, чья это вина, – заявила Таджа, не обращая внимания на упрек Аргаса. – Какая удивительная мысль! Релос Вар обманом заставил кого-то сделать за него грязную работу. Я так удивлена. – Она прижала руку к щеке.
Галава прошлась по площадке, оставляя за собой расцветающие цветы, и бросила укоризненный взгляд на Таджу:
– Сейчас не время для шуток, дитя мое. – Омфер скользнул к ней, мягко обнял, и Галава остановилась.
– Он еще не освободился, – пробормотал Тераэт. – Пока что.
– Я почувствовал, как он проснулся, – ответил Кирин. – Я почувствовал.
– Бодрствовать – это не то же самое, что быть свободным. – Хоред снял красный шлем, под которым обнаружился чернокожий ванэ из Манола. – Вол-Карот все еще заперт в центре Пустоши.
– Надолго ли? – прогремел в огромном гулком зале голос Таэны. – Надолго ли, если Релос Вар изо всех сил работает над тем, чтобы разбить остальные семь кристаллов и выпустить Вол-Карота на волю? Надолго ли, если Уртанриэль у этого ублюдка? – Она бросила на Кирина взгляд, полный ненависти. – Кстати, ты молодец. Ты сам отдал меч или ему пришлось приложить хоть какое-то усилие?
Кирин вздрогнул.
– О
Да, восемь. Я включаю сюда и Саррика, чья наивность по отношению к брату и привела нас ко всей этой неразберихе. Мне жаль, Кирин, но это так.
Подозреваю, что стулья были расставлены в каком-то особом порядке, распознать и изучить который у меня не было времени. Похоже, это какая-то давняя, затаенная обида.
